Один Христос. Два христианства

Какая жалость, что эти богословы не пошли дальше и не вывели из идеи о присутствии Христа в каждом из нас того учения о Спасении, которое в нем неявно содержится. Может быть, их испугали масштабы того пересмотра, которому пришлось бы тогда подвергнуть все западное богословие? Либо они сочли это учение всего лишь величественной мечтой, рассыпающейся перед лицом современного научного мировоззрения? Но ведь на самом деле сегодня, с появлением новых научных гипотез, подобные перспективы уже не кажутся столь безумными. Может быть, эти богословы были поглощены другими задачами? Второй Ватиканский Собор вероятно отнял у них все время и силы. Ясно, во всяком случае, что я не смог бы проделать свою работу, не опираясь на труды ученых и богословов, которые мне предшествовали. Моя мысль оказалась своевременной – у меня были единомышленники!

Интересно, что некоторые из современных католических богословов сумели это тайное действие Христа во всех людях, по ту сторону пространства и времени, разглядеть. Но они продолжали при этом рассматривать крестную смерть Христа как искупительное наказание. Был грех? Значит, должна быть пролита кровь. Христиане Востока тоже поклоняются Христу и говорят о «крестной жертве», но жертва эта не приносится Им ни Богу Отцу, ни космическому порядку. Жертва Христа не ограничивается Его смертью, жертвой была вся его жизнь, в которой он разделил с нами все наши испытания и, самое главное, искушения, изнутри. Это величайшее страдание и страшная жертва, но смысл ее не имеет ничего общего с чудовищными теориями, измышленными на Западе!

Чтобы лучше понять, как действует Христос вне времени и пространства в каждом из нас, стоит вспомнить о недавних научных исследованиях в так называемых «точных» науках – например, в квантовой физике. Конечно, выдвинутые в них гипотезы далеки от того, чтобы разъяснить такие важнейшие пункты христианской веры, как присутствие тела Христа в Евхаристии, или наше единосущие со Христом. Но эти гипотезы, основанные порою на строгих научных опытах, обязывают нас признать, что реальность далеко не сводится к тому, что могут воспринять наши пять органов чувств. Они не говорят нам о том, что, в конечном счете, представляет собой та реальность, в которой мы с вами живем. Науки всегда осваивают дотоле неисследованную территорию, и сделанные ими открытия лишь промежуточный этап на этом пути. Поэтому нельзя требовать от науки, чтобы она подтвердила нам подлинность мистических озарений или обосновала богословие христиан Востока. Довольно будет, если она признает, что эти озарения, это мистическое видение мира не являются полностью иррациональными и абсурдными. Уже одно это вполне нас устроит. Вера способна повести нас гораздо дальше.

Необходимо также связать фантастическое по своей смелости богословие Халкидона и Константинополя с так называемыми «паранормальными» явлениями, с которыми мы в изобилии сталкиваемся, читая жития наших западных мистиков. Могу лишь сослаться на многочисленные и образцово скрупулезные исследования, которыми уже многие годы занимается Иоаким Буфле, доктор истории и права, сотрудничающий с Ватиканом в процессах беатификации и канонизации. [179]

Наши западные мистики, сами того не зная, сближаются в своих прозрениях с богословием христиан Востока, как делает это, к примеру, Адриана фон Шпейр в своем видении страданий Господа на кресте.[180] Мистики Запада были призваны разделить с Христом Его миссию, взяв на себя вслед за Ним страдания и искушения ближних. Многие из них прекрасно почувствовали, что пережил в нас Христос, и, следуя своему призванию, приняли участие в Его искупительном подвиге. Этой теме посвящена моя книга Чтобы Бог стал человеком, где вы найдете настоящую антологию западной мистики. Впрочем, такое участие является, в меру силы и святости каждого, нашей общей задачей.

Наряду со свидетельствами наших мистиков нам следовало бы обратить внимание на некоторые из посланий, дошедших до нас из потустороннего мира путем так называемого «автоматического письма». Вот несколько таких текстов. Они не отличаются строгостью богословской терминологии, но прекрасно, на свой манер, это богословие подтверждают. Я ограничусь здесь лишь парой примеров, отсылая заинтересованного читателя к подборке, сделанной мною в книге Мои разговоры с умершими.[181]

Пьер Монье, французский офицер, погибший во время Первой мировой войны, о котором я уже говорил, отправил своей матери с помощью автоматического письма целый ряд посланий. «Всякая сотворенная вещь воздействует на каждую из других сотворенных вещей», – пишет он (послание от 06.09.1920). Можно подумать, что это говорит современный ученый. Но читая это, мы лучше понимаем, как каждый из нас может воздействовать на жизнь остальных – ведь это и есть механизм действия Христа в каждом из нас.