Один Христос. Два христианства

«Как я уже говорил тебе, божественная Любовь явила себя всю без остатка уже в Яслях, в большей степени… лучше, чем на Кресте. Жертва, принесенная в Воплощении, незаметна вам, но страдание Совершенной Чистоты при погружении в плоть превосходит самый великий дар, даже дар страдания на Кресте» (послание от 24.12.1922). Крест, таким образом – это лишь последний этап страданий, понесенных Христом в течение всей его жизни.

Другой автор потусторонних посланий, Ролан де Жувенель, умер в 1946 г. от неизвестной болезни на пятнадцатом году жизни. Мистический элемент выражен у него сильнее:

«Я объясню тебе: по ту сторону вашего мира находится невидимое, и поскольку вы с этим невидимым сообщаетесь, любое содрогание ваше, любая ваша слеза отзываются в кисейной ткани эфира, поглощающего ваши волны одну за одной и сгущающего их в падающие обратно на землю капли. Все исходящее от вас добро или зло накапливается в этом необъятном резервуаре; вот почему вся тяжесть эпохи, в которую вы живете, ложится на ваши плечи» (послание от 19.07.1949).

Это и именуется Общением святых. Мы все призваны участвовать в Христовом подвиге Искупления. Именно это познал на собственном опыте апостол Павел, а вслед за ним и все мистики. Подробный анализ обоих этих посланий, а также другие многочисленные цитаты вы можете найти в моих книгах Моя жизнь в служении Богу и Мои разговоры с умершими.[182]

Мориса Зюнделя часто упрекали в том, что он говорит о «смирении Бога» (как это постоянно делают православные). Но разве омыть ноги учеников не значит явить смирение? Или вы думаете, что Он сделал это лишь для того, чтобы подать нам пример, ничего при этом не переживая сам, равнодушно отстраняясь от содержания сделанного им жеста? Может быть, слово «смирение» не нравится вам, потому что оно слишком сильно? Может быть, Христос сделал это просто из любезности, в знак своей дружбы? Но кто делает этот жест? Сам Бог, потому что Христос есть Бог. К Богу Аристотеля слово «смирение» явно неприложимо. А это значит, что приходится выбирать между Богом Аристотеля (или Богом Аквината, что то же самое), и Богом христианским.

Это позволяет понять многие слова по-новому. Обращаясь к Богу с молитвой: «Господи, помилуй!», мы, на Западе, часто имеем в виду: «не бей нас, не наказывай нас», в то время как для христиан Востока они означают, скорее: «Воззри на наше ничтожество и приди обновить, освятить и обожить нас». Все литургические молитвы о прощении приобретают в этом случае другой смысл. Они становятся молитвами о помощи, а это совершенно иное дело!

Иной смысл получает и слово «жертва». Нет больше нужды рассматривать Христа как принесенную Отцу жертву. В традиции Ветхого Завета жертвоприношение – это способ освящения союза: жертва не предназначена какой-то одной из сторон. Страсти Христовы и есть жертва Нового Завета, Союза. Римская литургия в чине преложения вина говорит это прямо: «Примите и пейте от нее все, ибо это кровь нового и вечного Завета, изливаемая за вас и за многих во оставление грехов». Христос действительно принес Себя за нас в жертву. Некоторые мистики уверяют даже, что величайшей жертвой Христа было не распятие, а Воплощение, отказ пользоваться по человечеству теми преимуществами, которые давало ему соединение Его человеческой природы с природой божественной. Именно это говорил и апостол Павел: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба».[183] Комментарий к этому важнейшему тексту вы найдете в моей небольшой книге об апостоле Павле Святой Павел, мистическое свидетельство.[184]

Морис Зюндель, а вслед за ним и о. Варийон, идут еще дальше, утверждая, что Бог – это первая жертва зла. Ибо оба они поняли, в чем состоят подлинные отношения между человеком и Богом и каков подлинный смысл Творения.

Не худо бы нашим экзегетам и богословам хоть ненадолго оторваться от своих фолиантов. Я тоже читал и изучал годами «священные тексты», выучил немало древних, мертвых и ушедших в прошлое языков: еврейский, арамейский, сирийский, ассиро-вавилонский, шумерский, египетскую иероглифику. Но сегодня вместо того, чтобы погружаться в рукописи, стоит оглядеться вокруг, вдохнуть свежего воздуха, взглянуть на окружающий мир и вселенную новым и свежим взглядом. Все те, кому довелось побывать на краю гибели или испытать состояние клинической смерти, сами почувствовали на себе бесконечную, безусловную любовь Бога. Наши грехи вредят не Богу, а нам самим, удаляя нас от Него. Да, они причиняют боль и Ему, это правда, но лишь потому, что Он испытывает сострадание к нам.

Подтверждение, которое находит богословие Востока в западной мистике

Если Церкви Запада еще не оставлены Господом окончательно, то этим мы в значительной мере обязаны нашим святым и мистикам.