Одиннадцатый цикл

Вновь из-за меня отнята жизнь. Вновь самый дорогой человек убит, осквернен – а все потому, что я побоялась сделать нужный шаг.

С меня хватит.

Вся в слезах, я бросилась по коридору в кабинет матери Винри.

У настоятельницы уже собрались мать Грейс и мать Люсия. Они с мрачным видом переговаривались, выказывая вместе с тревогой и почтение к убитой сестре, моей подруге. Как же, гадали, горе случилось прямо под носом?

Я, очевидно, не вовремя.

Мать Винри метнула на меня резкий взгляд и от моего перекошенного выражения на миг смешалась.

Пелена слез на глазах размыла их лица.

– Надеюсь, вы по важному вопросу, мать Далила. Я прекрасно осведомлена, что Ясмин – ваша подруга, но не смейте вламываться без стука!

Я указала трясущимся пальцем на Люсию и озлобленно прошипела:

– Мать Люсия вас предала! Всех предала! Она возглавляет тайный круг ведьм и сама не гнушается колдовать! – Меня душили рыдания.

Мать Грейс подскочила на месте.

– Да как вам не стыдно! – Она сама затрясла пальцем.

Люсия поджала морщинистые губы и положила руки на трость, не смея встретиться со мной глазами.

– Чем докажете?! – с жаром продолжала мать Грейс.

Настоятельница же сохраняла невозмутимость. К обвинению она отнеслась предельно серьезно и стала тверже камня.

– Мать Грейс, – коротко уняла монахиню мать Винри и, больше не удостоив ее ни словом, повернулась к обвиняемой. Требовалось одно: полная тишина.

– Мать Далила говорит правду? – Настоятельница поравнялась с матерью Люсией глазами. Та не выдержала прямого натиска и устало отвернулась.

– Отвечайте, мать Люсия. – Говорила она холодно и бесстрастно, но каждый слог был исполнен таким весом, что в кабинете сковало всех.

Наконец после долгого молчания мать Люсия робко кивнула.

– Нет… – вырвался у настоятельницы потрясенный стон. – Не может быть.

Не так мне все представлялось. При виде этой сцены начало доходить, что исступление и горе от смерти подруги толкнули меня на предательство.

Я цеплялась за угасающий гнев, но его уже точила зараза. Корни объело тленом, и он перегнивал в пустую скорбь. Не случилось праведного возмездия, столь вожделенного, – я просто нанесла своей наставнице бессмысленный удар в спину.

– Объяснитесь, – приказала мать Винри.

Мать Люсия проглотила язык, покорно склонив голову. В порыве отчаяния я бросилась к ней мимо матери Грейс и упала на колени. Еще не поздно все исправить!

Ее слезы вместо того, чтобы катиться по щекам, просто отделялись и падали на колени, как частички души.

– Люсия, шанс еще есть! Скажите матери Винри, где прячете ведьм, и помогите найти убийцу. Тогда вас пощадят! – дрожащим голосом выпалила я, проливая слезы вместе с ней.

Она посмотрела на меня с грустной улыбкой.

– Я не из-за себя плачу, а из-за тебя.

Чувствовалось, до чего престарелая монахиня мною разочарована. Это разрывало и без того истерзанное сердце еще больше.

Она приосанилась на стуле.

– Это правда. Я по-прежнему пользуюсь своим даром.

Мать Винри сложила вытянутые пальцы домиком и прищурилась.

– Вы же понимаете, что это означает, так? – властно произнесла она.

Люсия ответила тоскливой улыбкой.

– Постойте! – вскричала я, пытаясь расхлебать заваренную по глупости кашу. – Можно пойти на сделку! Я уверена, что преступник скрывается в ее ковене! Ковен надо найти, убийцу – отдать под суд, но ведь остальные могут остаться с нами! Служить Владыкам!

Я прекрасно понимала, что несу полную чушь, утешая не Люсию, а себя.

– Нет, – опередила она настоятельницу с ответом. Вместо вселенской печали в ее голосе теперь звучала сталь.

– Мать Люсия, опомнитесь. Вас же казнят.

Она фыркнула.

– Я и так одной ногой в могиле. Старая кляча. У меня постоянно все болит, так что смерть станет для меня спасением.

Мать Винри повернулась ко мне.

– Да, но матери Далиле тоже грозит гибель. Я не сомневаюсь, что она уже давно обо всем знает.

Мать Люсия с усмешкой помотала головой.

– Отнюдь. Узнала лишь неделю назад.

Все отдавали себе отчет, что это ложь, но виду не показывали.

– Если вы не выложите все как есть, отправитесь на костер вместе. Мать Далила пользовалась силой, будучи под вашим надзором?

– Нет, – глазом не моргнув, солгала она.

– Да! – не сдержалась я, подскочив. – Пользовалась! Скажите правду, Люсия! Если раскроете, где находится ваш ковен, нас обеих пощадят!

Все взгляды устремились на меня.

После моей исповеди лишь мать Винри нашлась что сказать, при этом изменившись в лице.

– Вы правда готовы принести себя в жертву ради ближнего? – Впервые на моей памяти ее так сильно выбило из седла. Что у нее в глазах – изумление? разочарование?

– Нет, – вновь непреклонно отрезала Люсия. – Церковь не имеет над ней власти. Судьба ее теперь связана со Сребряным принцем. Мы обе понимаем, что отнять у Далилы жизнь вы не вправе, а у меня – обязаны.

Руки совсем опустились. Впервые Люсия предстала мне такой: не сетовала на хруст в бедре, не посмеивалась хрипло, качая головой, а показала исключительную, бескомпромиссную, неподдельную волю. Все будет так, как угодно ей.

– Сейчас вы воспользуетесь силой и сбежите, надо полагать? – неуклонно напирала мать Винри.