Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов

Интересно, что когда она сказала: «Вам деньги», то девушка-инженер, которая трудно живет, воскликнула: «Сколько?».

Сказала, что результат у меня больше работы.

Сказала, что я не корыстен, но деньги идут, это ей было странно.

Сказала, что я на цепи, за мной следят.

Сказала, что все любовь – и тут уж никуда не деться.

Сказала, что долго все будет продолжаться, а кончится ненавистью, враждой.

Сказала, что еще нужно лет десять для богатства.

А в завершение вдруг увидела на картах счастье и сказала, что это очень редко – я счастливый человек.

Пожалуй, я не гадал со времен Мессинга[1016].

12.2.77. Что есть эгоизм? Связан ли он с таким понятием, как понимание ближнего? Конечно. Эгоизм – глухота. Только я, моя боль, она самая-самая.

Значит, если меня не хотят понять или я не хочу понять, то это все равно.

12.3.77. 1. У меня сейчас успокоительный скорее период – я потерял форму.

2. И все же какой тип человека меня волнует? Прагматик. Духовно глухой. Ослепший от избытка информации. И в этом же мире – малые искатели правды, караси на крючках, совершающие конвульсивные движения. Их подвиг нерезультативен, они идут в бой тогда, когда проигрыш явен, – смертники и не тактики. Атипичные элементы в этой жизни вроде Устюгова, которые тут же, разбившись, попадают в дурдом.

23.8.77. В такие минуты, как сегодня, в эту высылку, думаешь о Боге. Бог – это все дорогое – и папа, и Миша, – особенно папа. Они и есть, и их нету, но с ними разговариваешь и советуешься.

Счастливый человек – плох. Он все хуже и хуже от своего счастья, только несчастья делают человека мудрым, только несчастья дают ему возможность обратиться к себе.

И все же одни несчастья страшны. Иссушая душу, они озлобляют.

Господи! Да будет твоя помощь – несчастья испытают меня и пройдут, – этого я прошу очень.

2.9.77. Посмотрел плохой фильм «Повесть о неизвестном актере» (реж. Зархи, Евстигнеев – главная роль[1017]) и сразу же вспомнил свой Советск, хороший театрик[1018]. И пожалел, что я не съездил с труппой в какую-либо поездку.

К странной жизни прикоснулся я. Чистой. Вне честолюбия. И самоотверженной.

Значит, можно и так, а в Ленинграде об этом не догадываются.

Вот написать бы об этом – театр, актеры, работа, выступления перед 10 старухами, разговоры…

29.10.77. Сегодня ночью умерла Мотька. Вчера были у нас Ботвинники[1019], и мы разговаривали громко и весело. Мотька с трудом пришла в комнату, остановилась, чтобы показать, как ей плохо, а мы раскричались. Она словно не понимала – как мы, люди, которые очень ее любили, могли стать черствыми и глухими перед ее страданиями и ее предстоящей и неизбежной смертью. Ночью она умерла. Я вскочил часа в три, зажег свет – было совсем темно, – и увидел ее на боку. Хотелось плакать.

Потом мы с Олей долго о чем-то говорили. Уснул я все же часов в шесть, а в девять Мотьку увезли ветеринары.

Грустно, очень грустно…

Книга о Моте должна выйти в следующем году, сначала в «Искорке», потом отдельным изданием. Значит, и Мотька сумела прожить полезную и, очень может быть (это я о книге), нужную жизнь – людям, детям особенно.

Я надеюсь, что книгу эту полюбят, я вижу ее достоинства, пока оцененные немногими, я надеюсь…

А если бы не было Мотьки, не было бы и игры и переписки с Санечкой в больнице[1020], и многих наших шуток и радостей.

И еще одно плохо – я, мы все начинаем жизнь без собаки, увеличивается одиночество, уменьшается духовный обмен, любви в квартире становится меньше на одну единицу души…

А у Мотьки была только радость. Она была в хвосте, в глазах, в ее коротких, счастливых и радостных прыжках. Она – теплота, которую мы еще долго-долго будем вспоминать в минуту покинутости и одиночества…

Чем старше человек, чем ближе его собственная смерть – тем ощутимее потери. Не так много остается терять, чтобы наконец потеряться и самому.

2.12.77. Андрес сделала новый перевод писем Дантеса… Говорили об Америке. Александра Львовна произнесла привычную формулу: «Они не воевали». А я вдруг подумал, что война – это не одно несчастье для России, это и благо. Да, да! Народная память многое сохраняет и не дает окончательно развалиться не верующему ни во что русскому духу. Память о подвиге, силе и высоте очень согревает многих и сегодня. Вот Гранин пишет о блокаде.

А если бы войны не было – на что опереться, где отыскать пример? Уже 2–3 поколения прошло с того времени, когда можно было увидеть «рыцаря революции». Рыцарь теперь показался бы дураком.

12.8.78. Сюжет. Рассказ о дачниках… Он работает – они потешаются над ним. Он хочет работать – это им непонятно. И уже не первый год. Они посылают девочку к их девочке. И девочка, как и родители, не понимает ответственности, мешает мягкому, но работающему дачнику. Ее ведут в мороженицу – лишь бы не мешала. После концерта подруги (девочка – музыкант) она плачет и сажает куклу в холодильник. (Название или содержание – «Эпикурейцы»).