Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе

Конечно, почти каждый человек, не имеющий детей в зрелом возрасте, испытывает явный или неявный социальный прессинг — в виде взглядов, в виде не очень тактичных, а порою и вовсе бестактных вопросов, в виде разговоров за спиной. Но здесь мы можем вспомнить, что и праведных Захария и Елисавету, и праведных Иоакима и Анну тоже наверняка преследовали вопросами: «А где у вас дети? Почему у вас детей нет?» И не только вопросы были, но наверняка и осуждающие слова, и усмешки, потому что как же — раз люди бесчадны, значит, отвержены Богом. Но и эти праведные супруги оставались людьми не только чистыми в ветхозаветном понимании, они оставались и хорошими, светлыми людьми, добрыми, любящими. То есть ни тяжесть бездетности, ни вопросы, ни осуждения и насмешки — ничто их не разрушило, ничто их не изменило к худшему. Наверное, эти примеры очень важно почаще вспоминать.

О «стакане воды»

Одна из важнейших тем в разговоре об одиночестве — это, безусловно, одиночество в старости. Многие люди уже заранее задумываются о старости: кто-то рисует себе картины благополучия в окружении детей и внуков — радужные и порою не основанные на реальности, кто-то, наоборот, преклонного возраста боится и представляет себе все в черном свете. А есть другая категория людей — те, кто о старости не думает вообще, предпочитая жить так, словно она никогда не наступит.

Однако ни тем, ни другим, ни третьим в большинстве случаев не приходит в голову мысль, что старость — это то, к чему человек обязательно должен определенным образом готовиться. Я говорю о подготовке не в житейском смысле — денежных накоплениях и тому подобном, а о том, что старость должна наступать для человека как пора подведения итогов жизни, как закономерный результат этой жизни, в достижение которого вложен труд, в том числе и труд духовный. Так бывает, когда человек живет с чувством ответственности за тот дар жизни, который он от Бога получил, и для него ничего не наступает совершенно случайно.

В старости с особой силой проявляется все, что есть в человеке: все его страсти, все его слабости, все его пороки. И порой человек оказывается тогда по-настоящему одиноким еще и потому, что просто никому не хочется рядом с ним находиться. Он ведет себя так, что пребывание рядом становится пыткой даже для самых близких людей, не говоря уж о более широком круге знакомых. Поэтому нужно помнить, что те греховные склонности, которые мы раз за разом себе прощаем, оправдываем, на которые мы постепенно закрываем глаза, проявятся с годами — а точнее, когда наша земная жизнь будет уже близка к концу — во всей своей уродливости и со всей своей властью. И когда мы встречаем в жизни крайне тяжелых в общении престарелых людей, надо постараться не осуждать их, а усвоить эти примеры и прилагать усилия, чтобы с помощью Божией подобного в своей жизни избежать.

Но самое страшное, если в старости человек окажется тяжелым не только для окружающих, которые разбегутся и оставят его одного. Человек в старости, если он не будет к ней готовиться, может оказаться невыносим для себя самого. Помочь такому человеку бывает уже очень трудно, подчас невозможно, потому что он самого себя терпеть не может, а в то же время всецело замкнут именно на себя, на свое «эго». И тем, кто до такого состояния еще не дошел, но заметно к нему движется, можно опять-таки сказать: внимайте себе, испытывайте себя, хорошо ли рядом с вами людям и хорошо ли рядом с вами вам самим? И если нам с самими собой плохо, то и окружающим с нами вряд ли хорошо, нужно честно себе в этом признаться и предпринять усилия по исправлению своей жизни.

Бывает, конечно, что одиночество в старости возникает не по вине человека, а вследствие трагической гибели близких, например. Но и к такому одиночеству можно относиться по-разному. Кто-то будет сетовать на несчастную судьбу, чувствовать себя обделенным и брошенным. Кто-то отнесется к этому стоически, мужественно, так сказать, стиснув зубы. А кто-то воспримет это по-христиански, продолжая любить Бога и людей. И конечно, когда-то ему взгрустнется, в какие-то моменты ему будет тяжело, но тем не менее душа его будет всегда иметь утешение.