Одинокая наследница. Дело о лошади танцовщицы с веерами. Дело о ленивом любовнике

— Здесь они и не были, — сказал он. — Тут холодно.

Дрейк осмотрел комнату и сказал:

— Да, я думаю, что так, Перри.

Мейсон быстро оглядел комнату, потом закрыл дверь. Они снова пошли в переднюю часть дома, гася свет везде, где проходили.

— Два человека, — сказал Мейсон. — Они тут посидели, выпили, покурили, включили газовый обогреватель… пробыли тут порядочно, Пол. Посмотри-ка, сколько окурков.

— Может, они догадались, что мы едем? — спросил Дрейк.

Мейсон пожал плечами.

— Конечно, — уточнил Дрейк, — они могли куда-то уйти, с тем чтобы вернуться.

Мейсон покачал головой:

— Ни следа багажа. Погляди-ка в холодильнике.

Мейсон вернулся в кухню, открыл дверцу холодильника, вытащил поднос, предназначенный для кубиков льда, и сказал:

— Вытащили все кубики льда, Пол.

Он прижал палец к воде на поверхности подноса. Тонкая корочка льда треснула от нажатия его пальца.

— Не понимаю, — сказал Дрейк.

— Это означает, что выпили больше одного хайбола, — пояснил Мейсон. — Может быть, два или три.

Дрейк нервно сказал:

— Не могу я больше тут ошиваться, Перри. Если нас поймают…

Мейсон поставил поднос в'холодильник, захлопнул дверцу, погасил в кухне свет и сказал:

— Я чувствую то же самое, Пол. Мы уходим.

— И что потом?

— Возвращаемся назад. Ты ложишься спать. Я собираюсь отвезти тебя в Лас-Олитас. Обратно в город можешь взять такси. Я собираюсь поговорить с Патрицией. Думаю, что до сих пор мне здорово морочили голову.

Глава 10

Ночной дежурный в пансионе в «Уэствике» с одобрением разглядывал десятидолларовую бумажку, которую ему дал Мейсон.

— Кого собрался убить, парень? — спросил он.

— Что-нибудь знаешь о Морин Милфорд?

— А что? — осклабился дежурный.

— Подумай.

— Не так много.

— Может быть, это как раз поможет.

— Вот черт, — сказал дежурный, — не нравится мне, брать деньги за то, что я знаю, потому что это не стоит десяти зеленых.

Тем не менее он сложил бумажку Мейсона и засунул ее глубоко в карман.

— Так что-то сказать можете? — спросил Мейсон: — Что же?

— Дневной дежурный мне сказал, что она ему сунула пять долларов, чтоб чистил и полировал ее машину. Дневной никакого отношения к этому не имеет. Эту работу я делаю. Дневной предложил разделить деньги со мной, но я ему сказал, что считаю, я должен получить еще пятерку. Мне удалось дать ей понять, что работу-то делает ночной дежурный.

— И что из этого вышло?

Дежурный осклабился и сказал:

— Пятерка. Прибавить еще ваших десять, получается пятнадцать за ночь. Неплохо.

— А когда она снова пригнала машину?

— Она ее не пригнала. На всю ночь, видно, уехала.

Мейсон спросил:

— Каковы тут ваши обязанности, что вы делаете?

— Что делаю? Господи, парень, все эти машины нужно от пыли вытереть, ветровые стекла вымыть. Я…

— А потом что делаете, когда до утра осталось немного, как сейчас?

Дежурный улыбнулся и сказал:

— В конце концов, десять зеленых есть десять зеленых. Не вижу причины, чтобы мы с вами не поладили. Я выбираю машину с удобными подушками и чтоб радио там хорошее было. Ставлю ее снаружи, так, чтобы видеть вход, на случай если кто-то войдет, и слушаю себе ночную программу. Иные из них просто ужасны, но все лучше, чем стоять на цементном полу да ногти кусать. Ну, а если кто-то входит, вы выскакиваете из машины, выключаете радио, начинаете тереть ветровое стекло или полировать крыло. Как я и делал, когда вы явились, дружище.

— Подвиньтесь, — попросил Мейсон, — будем вместе слушать.

— В чем ваш интерес? — спросил дежурный.

— Да в этой девчонке Милфорд, — объяснил Мейсон.

— Ох ты! Прошу прощенйя, приятель, я тут сморозил насчет того, что на всю ночь… Я ее вообще не знаю, трепался просто.

— О’кей, — успокоил его Мейсон. — Что за станция?

— Записи какие-то, — ответил дежурный. — Неплохие. Будут продолжать еще часа полтора, до завтрака.

— Диск-жокей?

— А, так себе. Любитель он, не умеет. Но, наверное., в течение дня практикуется. Приемник-то хороший.

Мейсон влез в машину и сел рядом с ночным дежурным. Приемник разогрелся, и ковбойская мелодия наполнила машину.

— Это мне нравитея, — сказал дежурный. — Всегда хотел стать ковбоем, а приходится всю ночь стекла мыть. Чертова житуха!

— Будь я проклят, если не так, — согласился Мейсон. — Закурим?

— Простите, приятель, но в машине не курю. Всегда возможно, что владелец именно этой подойдет, и…

— Извините, — сказал Мейсон.

— Выходите и погуляйте кругом, если покурить охота, — предложил дежурный. — Потом вернетесь… ой-ой! — Он протянул руку и выключил радио. — Выходи, — скомандовал он уголком рта, — живо!

Мейсон открыл дверцу справа и вышел на цементный пол. Дежурный с тряпкой в руке старательно полировал крыло машины, когда с улицы показались фары автомобиля. Ночной дежурный положил тряпку на крыло, выступил вперед к прибывшей машине и произнес:

— О’кей, вот и я.

— Хэлло, — ответила Патриция Фэксон, ловко выскакивая из машины одним легким движением. — Кажется, я очень поздно, да?

Ночной дежурный только улыбнулся ей.

— Сделайте все, что можете, с этой машиной, — попросила она. — Она чуть поцарапана. Когда вы ее вымоете?

— Уж не раньше утра.