Одинокая орешина

— Если мы могли бы посмотреть вперед, может, и нашли бы средство спасти село. И не только село. Но мы не то что на сто — на двадцать лет вперед не заглядываем. А на маленьком отрезке времени опасность не так заметна. Если бы лет двадцать назад, когда всего несколько семей уехало из села, мы бы сели и подумали, может быть — да почему «может быть»? — наверняка беда бы нас миновала…

— Возможно… — уклончиво отозвался Сафарян.

— Вам известно, что в сорок шестом году в Лернасаре был собран самый высокий урожай пшеницы в Армении? Самый высокий! Понимаете?

— Что вы говорите? — неподдельно удивился Сафарян. — На вершине горы такой урожай получали?

— Получали. Да еще какой пшеницы!

— Я расскажу об этом товарищу Вардуни. Да разве мы можем голову от текущих дел поднять, чтоб вперед-назад посмотреть? Только под ноги себе смотрим.

— Это вы хорошо сказали, — заметил Камсарян. — Но ведь кому, как не вам, вперед смотреть? От моего смотрения толку мало. Хоть на полчаса в день можете оторваться от текучки и подумать, что будет после?

— Вот план по заготовке яиц не выполняем, — обратился неожиданно к своим заботам Сафарян. — Двадцать тысяч яиц недостает. А где их взять?..

Камсарян искренне рассмеялся.

— Вы вот смеетесь, а если яиц не получим, район так и будет в отстающих, и уж тогда вперед смотреть никто не позволит.

— Двадцать тысяч яиц одно село Лернасар могло дать.

— Могло! Нам сейчас нужно, в этом месяце, товарищ Камсарян.

— Об этом месяце не в этом месяце думают.

— У нас такая жалкая птицеферма, что с кур яйца спрашивать грешно…

— Дам вам один совет. Чтобы куры неслись лучше, пусть введут на ферме лампы дневного света, и всю ночь свет пусть горит. Куры начнут не два, а четыре яйца в день нести.

— Как так? — удивился Сафарян.

— Обманутся, примут ночь за день и займутся делом. Это не юмор, я читал об этом в одном научном журнале…

— Что-то мало верится.

— Напрасно. Правда, есть в этом деле одна сложность. Если куры будут бодрствовать день и ночь, их, сами понимаете, ненадолго хватит. Но вам-то что? Вам ведь нужны яйца в этом месяце, сегодня, сейчас. А потом — хоть трава не расти.

— Я вас давным-давно знаю и, честно говоря, уважаю, а то мог бы обидеться…

— Да на что вам-то обижаться? А земля не обижается? А вода не обижается? Живете так, будто на вас конец, точка, — после меня хоть потоп, лишь бы дать сегодня план, получить знамя… А у природы тоже свой план, потому она вас и наказывает, да еще как наказывает.

Сафарян смотрел устало и беспомощно. Видно, понимал, почему этого человека избегает районное начальство. А Вардуни сказал, что хочет с Камсаряном встретиться, поговорить. Бедный Вардуни… Сафарян не знал, что секретарь райкома уже виделся с учителем.

Заместитель председателя исполкома был для Камсаряна, так сказать, послом застарелых ошибок, и с него следовало спросить по-крупному.

— Вам, я слышал, пришлось провести ночь под арестом?

— Пришлось, а когда выпустили, читаю в вашей газете, что, мол, я тунеядствую все эти годы. Даже сад мой вымерили, сто двадцать лишних метров оказалось. Но… я ведь этому участку не даю погибнуть — обрабатываю, ухаживаю, подлечиваю его, деревья сажаю, камни убираю, получаю урожай. Значит, я на несколько метров увеличиваю страну. А вы? Сколько гектаров вы отняли у страны? Взять хотя бы погибшую землю нашего села… Над этим вы задумывались?..

— Статья в самом деле неудачная. Редактор получил по заслугам.

— Редактор тоже, наверно, из тех, кто только под ноги смотрит. Жили в нашем селе три брата: Арам, Саргис и Мамикон. Жили в доме отца. Женились — где жить? Упрашивали, писали, чтобы им участок выделили — дом построить. Так нет же, отказали. И они вынуждены были из села уехать. А земля в нашем селе вся камнями завалена — оттого, что ее не обрабатывают. Об этом редактор думал? Когда в последний раз вы были у нас?

— Года три назад. И на днях собираюсь снова поехать. Товарищ Вардуни хочет с вами встретиться. Я передам ему наш разговор.

— Увезли из села один хачкар — хачкар Смбата. В десятом веке Смбат княжил в этих краях. Редчайший хачкар. На подножии его написано: Смбат Великий. Говорят, в музей забрали. Это правда?

— Правда. Мы разрешили.

— Вы разрешили?.. Тысячу лет хачкар этот был частицей наших мест, как водопад, как Немая гора… Когда водопад вы заберете? А памятник погибшим?.. Или, может, его оставите на попечение овец, они-то уж его вычистят, вылижут.

Сафарян едва владел собой — Вардуни просил его быть с учителем выдержанным и вежливым.

В какой-то момент ему стали понятны действия лейтенанта Антоняна, он даже попытался мысленно оправдать его. Но ведь сидящий напротив человек не просит ни квартиры, ни должности, ни машины.

— Приеду в село — продолжим наш разговор, — сказал Сафарян. — Вы отлучаться оттуда не собираетесь? Дом ваш я сразу найду — говорят, вы крышу по» красили.