Четыре дня спустя Поле получил прямо у себя на дому, по адресу бульвар Льёто, № 25, почти полное собрание моих сочинений.
Я говорю «почти полное», ибо полного собрания, насколько мне известно, до сих пор нет.
У меня нет ни малейшего желания наносить ущерб собратьям Поле, но, тем не менее, да будет мне разрешено рекомендовать Поле посетителям замка Иф и прежде всего англичанам, которые готовы посетить замок даже в бурю и платят два луидора за то, чтобы позволить себе такую прихоть.
Ну а теперь разрешите мне рассказать вам о явлении куда более редком, чем признательность со стороны простого лодочника, а именно, о признательности со стороны целого города.
Сегодня я обедал в гостях у Луи Лагарда; не стоит и говорить, что на этом обеде присутствовали все главные лица Марселя.
В тот момент, когда все поднялись из-за стола и перешли в гостиную, чтобы выпить кофе, слуги вручили каждому из сотрапезников по экземпляру «Марсельского курьера».
Я редко читаю газеты в Париже и еще реже в провинции. К тому же я находился в чересчур приятной, а главное, чересчур остроумной компании, чтобы отступить от своих привычек. Так что я бережно положил в карман свой экземпляр «Марсельского курьера», дав себе слово прочитать его позднее; однако мой друг Берто, человек более нетерпеливый, разорвал ленточку своего экземпляра и, издав вначале нарочито удивленное восклицание, прочитал вслух следующую марсельскую передовицу:
«Самый осведомленный из наших сотрудников передает нам в последнюю минуту некоторые интересные подробности, касающиеся литературного ленча, несколько минут назад имевшего место в одном из наших официальных салонов. Мы задержали печать нашего тиража, поскольку торопились поделиться этими подробностями с читателями.
Чествовали Александра Дюма.
Радушный хозяин, не чуждый искусствам и изящной словесности, собрал вокруг прославленного романиста всех, кого наш город числит в счету людей, заметных своей склонностью и своей любовью к плодам творческого воображения. У нас нет ни времени, ни места, чтобы пересказать здесь все блистательные остроты и очаровательные шутки, расточавшиеся в этом избранном обществе. Ограничимся лишь несколькими эпизодами.
Вот первый сюрприз: Александр Дюма обнаруживает под своей салфеткой грамоту на гражданство, пожалованное ему городом Марселем. Фокейский город с воодушевлением усыновил поэта, который прославил его.
Второй сюрприз: за десертом швейцар в роскошнейшей, сверкающей золотом ливрее выступает вперед, почтительно опустив свою алебарду, и на великолепном вермелевом блюде подносит автору "Монте-Кристо" серебряные ключи и печать с гербом тончайшей работы.
Это копия ключей замка Иф: опытный резец изобразил на печати старинную готическую крепость, во всей своей красе выделяющуюся на серебряном фоне.
Третий и последний сюрприз, чей успех чуть было не подвергся серьезной опасности, явился чем-то вроде завершающего снопа этого фейерверка.