Одиссея капитана Блада

– Не будьте идиотом! – сказал он резко. – Ваш корабль тонет.

За доном Мигелем стояли несколько человек в шлемах, и лорд Джулиан
мгновенно оценил обстановку. Он выпустил эфес шпаги, и клинок мягко
скользнул в ножны. Дон Мигель улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и протянул
к шпаге руку.

– С вашего разрешения, – сказал он.

Лорд Джулиан заколебался и взглянул на Арабеллу.

– Я думаю, что так будет лучше, – сказала она с полным

самообладанием.
Его светлость передернул плечами и отдал свою шпагу.

– А сейчас идите на мой корабль, – сказал им дон Мигель и вышел из

каюты.
Никто и не подумал отклонить это приглашение, высказанное в
повелительной форме. Во-первых, испанец обладал силой, чтобы заставить их;
во-вторых, было бессмысленно оставаться на тонущем корабле. Они задержались
здесь еще на несколько минут только для того, чтобы Арабелла успела собрать
коекакие вещи, а лорд Уэйд – схватить свой саквояж с документами.
Моряки, уцелевшие на изуродованных остатках того, что недавно
называлось "Ройял Мэри", были предоставлены самим себе. Они могли спасаться
на шлюпках; ну, а если шлюпок не хватало, то у них оставалась возможность
держаться на воде, цепляясь за какой-нибудь обломок мачты, или же просто
утонуть без долгих мучений. Если лорда Уэйда и Арабеллу Бишоп взяли на
испанский корабль, то это объяснялось тем, что их явная ценность была
слишком очевидной для дона Мигеля. Он вежливо принял их в своей большой
каюте и церемонно предложил оказать ему честь, сообщив свои фамилии.
Лорд Джулиан, еще находившийся под влиянием только что пережитого
ужаса, с трудом заставил себя назвать свое имя. Но тут же, в свою очередь,

потребовал, чтобы ему сказали, кто именно напал на "Ройял Мэри" и захватил

подданных английского короля. Уэйд был очень раздражен и зол на самого себя
и на все окружающее. Он сознавал, что не сделал ничего компрометирующего в
столь необычном и трудном положении, в какое поставила его судьба, но и
ничем положительным он также не мог похвастаться. Все это, в общем, не имело
бы существенного значения, если бы свидетелем его посредственного поведения
не была дама. Он был полон решимости при первом же удобном случае исправить
ее впечатление о себе.

– Я дон Мигель де Эспиноса, – прозвучал насмешливый ответ, – адмирал

военно-морского флота короля Испании.
Лорд Джулиан оцепенел от изумления.
Если Испания подняла такой шум из-за разбоев ренегата-авантюриста
капитана Блада, то что же теперь могла говорить Англия?

– Тогда ответьте мне, почему вы ведете себя, как проклятый пират? –

спросил он. А затем добавил: – Я надеюсь, вам понятно, каковы будут
последствия сегодняшнего дня и как строго с вас спросят за кровь,
бессмысленно пролитую вами, и за ваше насилие над этой леди и мною?