Одиссея капитана Блада

еще раз. – Как тяжело и горько думать о том, что, если бы я не оттолкнула
его вчера своими словами, он мог бы быть спасен! Если бы мне удалось
переговорить с ним до его ухода! Я ждала, но он возвратился не один, с ним
был мой дядя, и я даже не подозревала, что не увижу его больше. А сейчас он
снова изгнанник, снова пират… Ведь когда-нибудь его все равно поймают и
повесят. И виновата в этом я, одна я!

– Ну что вы говорите! Единственный виновник – это ваш дядя с его

дикой злобой и упрямством. Не обвиняйте себя ни в чем.
Арабелла нетерпеливо обернулась к нему, и глаза ее по-прежнему были
полны слез.

– Как вы можете так говорить? – воскликнула она. – Он же сам

рассказал вам, что виновата именно я. Он же сам говорил вам о том, как я
оскорбляла его, как была к нему несправедлива, и я знаю теперь, как это
верно.

– Не огорчайтесь, Арабелла, – успокаивал ее лорд Джулиан. – Поверьте

мне, я сделаю все возможное, чтобы спасти его.
От волнения у нее перехватило дыхание.

– Правда? – воскликнула она со страстной надеждой. – Вы обещаете? –

Она порывисто протянула ему руку, и он сжал ее в своих руках.

– Клянусь вам! Все, что от меня будет зависеть, – ответил он и, не

выпуская ее руки, тихо сказал: – Но вы не ответили на мой вопрос,
Арабелла…

– Какой вопрос? – Она изумленно взглянула на него, как на

сумасшедшего. Что могли значить сейчас какие-то вопросы, когда речь шла о
судьбе Питера?

– Вопрос, касающийся лично меня, "всего моего будущего, – сказал лорд

Джулиан. – Я хочу знать… То, чему верил Блад, что заставило его… правда
ли… что я вам не безразличен?
Он заметил, как мгновенно изменилось выражение ее лица.

– Не безразличны? – переспросила она его. – Ну конечно, нет. Мы –

добрые друзья, и я надеюсь, лорд Джулиан, что мы останемся добрыми друзьями.

– Друзья! Добрые друзья? – произнес он не то с отчаянием, не то с

горечью. – Я прошу не только вашей дружбы, Арабелла! Неужели вы скажете
мне, что Питер Блад ошибся?
Выражение ее лица стало тревожным. Она мягко попыталась высвободить
свою руку. Вначале он хотел удержать ее, но, сообразив, что этим совершает
насилие, выпустил из своих пальцев.

– Арабелла! – воскликнул он с болью в голосе.

– Я останусь вашим другом, лорд Джулиан. Только другом.

Воздушный замок рухнул, и его светлость почувствовал, будто на него
нежданно свалилось несчастье. Он не был самонадеянным человеком, в чем и сам
признавался себе. И все же чего-то он не мог понять. Она обещала ему дружбу,
а ведь он мог бы обеспечить ей такое положение, которое племяннице
колониального плантатора даже и во сне не могло привидеться. Она
отказывается и вместо этого говорит о дружбе. Значит, Питер Блад ошибся. Но
тогда… тогда выходит, что Арабелла… его размышления оборвались. К чему
гадать дальше? Зачем бередить свою рану? Нет! Ему нужен точный ответ. И он с
суровой прямотой спросил ее:

– Это Питер Блад?

– Питер Блад? – повторила она, не поняв смысла его вопроса. А когда