Одиссея капитана Блада

менее было очень активным… Умоляю вас не забывать, мисс Арабелла, что я
только передаю его собственные слова. От себя я ничего не добавляю… Он
сказал, что мое присутствие затруднило ему восстановить свое доброе имя в
ваших глазах. А без этого ни о каком искуплении для него не могло быть и
речи.
Она тревожно посмотрела ему прямо в глаза и в недоумении нахмурилась.

– Он считал, что ваше присутствие помешало ему восстановить свое

доброе имя?.. – повторила она. Было ясно, что она просит разъяснить
значение этих слов.
И он, краснея и волнуясь, стал путанно и сбивчиво объяснять ей:

– Да, он сообщил мне это в таких выражениях… я понял из них то, на

что хочу очень надеяться… но не осмеливаюсь верить… богу известно, что я
не фат, Арабелла. Он сказал… Прежде всего позвольте мне рассказать вам с
самого начала – вы поймете мое положение. Я явился к нему на корабль, чтобы
потребовать немедленной выдачи вашего дяди. Блад рассмеялся мне в лицо. Ведь
полковник Бишоп был заложником его безопасности. Приехав на корабль, я сам,
в своем лице, дал ему еще одного заложника, по меньшей мере столь же
ценного, как и полковник Бишоп. И все же капитан попросил меня уехать. Он
сделал это совсем не из страха перед последствиями – нет, он вообще ничего
не боится. Он поступил так и не из какого-то личного уважения ко мне.
Напротив, он признался, что ненавидит меня по той же причине, которая
вынуждает его беспокоиться о моей безопасности…

– Я не понимаю, – сказала она, когда лорд Джулиан запнулся на

мгновение. – Все это как-то противоречиво…

– Это так только кажется… а дело в том, Арабелла, что этот

несчастный осмелился… полюбить вас.
Она вскрикнула и схватилась рукой за грудь. Сердце у нее учащенно
забилось. В изумлении она смотрела на лорда Джулиана.

– Я… я напугал вас? – озабоченно спросил он. – Я опасался этого,

но все же должен был вам рассказать, чтобы вы наконец знали все.

– Продолжайте, – попросила она.

– Хорошо. Он видел во мне человека, мешавшего ему, как он сказал,