Одиссея капитана Блада

сей раз, перед всеми этими джентльменами, которые имеют честь служить королю
Франции, вы услышите всю правду о себе. Мне, "пирату и морскому разбойнику",
приходится доказывать вам здесь, в чем состоят интересы и честь Франции. Вы
же, французский генерал, – пренебрегая всем этим, намереваетесь тратить
предоставленные в ваше распоряжение средства на авантюру, не имеющую
никакого значения для Франции. Вы хотите пролить кровь французов и захватить
город, который нельзя удержать. Вы идете на это с целью личного обогащения,
зная, что в Картахене много золота. Такое поведение вполне достойно торгаша,
который пытается урвать хоть кусочек из нашей доли добычи и выторговывает
уступки уже после подписания договора. Если я не прав, пусть господин де
Кюсси скажет об этом. Если я ошибаюсь, докажите мне это, и я извинюсь перед
вами. А сейчас я ухожу, не желая принимать участия в таком совете. Я пошел
на службу к королю Франции, намереваясь честно выполнять свои обязательства.
Честная служба, по-моему, несовместима с налетами и грабежами, и я не могу

согласиться с напрасными потерями человеческих жизней и средств.

Ответственность целиком ляжет на вас, генерал, и только на вас. Я хочу,
чтобы господин де Кюсси передал мое мнение французскому правительству. Я
буду, разумеется, выполнять ваши приказы, поскольку наше соглашение
действует, а если вам кажется, что вы оскорблены моими словами, то я всегда
к вашим услугам. Имею честь откланяться, господин барон!
Он ушел, и вместе с ним ушли все три преданных ему офицера, хотя они
считали, что Блад сошел с ума.
Де Ривароль был похож на рыбу, вытащенную из воды. От неприкрашенной
правды, которую его заставили выслушать, он задыхался и не мог говорить.
Придя в себя, он бурно поблагодарил небо, что капитан Блад избавил совет от
своего дальнейшего присутствия. Внутренне же де Ривароль сгорал от стыда и
ярости. С него сорвали маску, и его, командующего королевскими морскими и
сухопутными силами Франции в Америке, сделали посмешищем…
Тем не менее в середине марта они все же отплыли в Картахену. Отряд под
личным командованием де Ривароля, усиленный добровольцами и неграми,
насчитывал около тысячи двухсот человек.
Де Ривароль полагал, что, располагая такими силами, он в случае
необходимости сумеет заставить корсаров повиноваться.

Внушительную эскадру де Ривароля возглавлял мощный восьмидесятипушечный

флагманский корабль "Викторьез". Каждый из четырех других французских
кораблей не уступал по своим боевым качествам "Арабелле" Блада с ее сорока
пушками. За эскадрой шли корсарские корабли – "Элизабет", "Лахезис" и
"Атропос", а также двенадцать фрегатов, груженных запасами, не считая лодок,
которые тянулись на буксире.
По пути они чуть не столкнулись с ямайской эскадрой полковника Бишопа,
которая вышла к острову Тортуга через два дня после того, как корабли де
Ривароля проследовали в южном направлении.

Глава XXVII. КАРТАХЕНА

Французская эскадра, сдерживаемая сильными встречными ветрами,

пересекла Карибское море и только в начале апреля смогла лечь в дрейф в виду
Картахены. Для обсуждения плана штурма де Ривароль созвал на борту своего
флагманского судна капитанов всех кораблей.