Одна маленькая ошибка

Потому что вокруг лес. Куда ни посмотри – сплошные деревья. Деревья, и никаких следов цивилизации.

На переднем сиденье обнаружилась сумка с припасами – бутылки с водой, энергетические батончики и гигиенический пакетик. Меня два раза тошнило – то ли от страха, то ли из-за тех препаратов, которые попали в мой организм, – и хотя пакетик запечатан, нос режет густой, кислый запах рвоты, потому что окна заблокированы и открыть их не получается.

Лица похитителя я разглядеть не успела, но совершенно уверена, что это тот самый мужик, ходивший за мной повсюду; тот был точно таким же здоровенным и крепким. Он знал, где я живу, а тут увидел сломанный замок, и… Но зачем он меня похитил, если потом просто бросил в машине?

Желудок снова сводит – а вдруг сталкер тут, за деревьями, наблюдает за мной? Я пытаюсь позвать на помощь, хоть и понимаю, что толку не выйдет. Я кричу и кричу, пока хватает сил, и в конце концов хрипну.

– Да чтоб тебя! – ору я, пиная дверь, и голень откликается болью. – Твою ж мать!

Хотя на дворе разгар лета и я заперта в душной машине, меня трясет так, что зуб на зуб не попадает. Утомившись, я прислоняюсь лбом к стеклу, стараясь не опускать тяжелеющие веки. Но в конце концов проигрываю и эту битву.

В окно кто‐то громко стучит, я вздрагиваю и судорожно оглядываюсь. И недоуменно моргаю, не в силах поверить собственным глазам.

– Господи… – шепчу я, а затем зову погромче: – Джек! Джек!

Дверца машины распахивается, и я кое‐как выбираюсь наружу. Меня так колотит, что ноги подгибаются. Джек привлекает меня к себе, и я висну на нем, с трудом веря, что все это мне не снится.

– Ты ранена, – говорит он, и я слышу в голосе нотки ярости. – Дай посмотреть. – Взяв меня за руку, он бережно стаскивает пропитанный кровью бинт.

– Надо в полицию позвонить, – говорю я.

Меня снова начинают душить слезы – на этот раз от облегчения. Джек же целиком сосредоточен на моей ране.

– Только сначала обработаю порез.

– Не верится, что ты пришел… Не верится… – начинаю я, а затем, спохватившись, спрашиваю: – Погоди, а как ты меня нашел?

– У тебя еще где‐нибудь болит? – Он явно старается не смотреть мне в глаза.

– Как ты меня нашел, Джек?

Он молчит, и я мгновенно забываю про слезы и вырываю руку из его пальцев. Сердце колотится так, что вот-вот через уши выпрыгнет.

– Это что, твоих рук дело? Это ты…

– Нет. – Джек подается вперед, но я отшатываюсь – от растерянности, от страха, потому что весь мой мир, кажется, разваливается на куски. – Боже, Элоди, да я бы никогда тебе не навредил. Ни за что на свете. Неужели ты решила, что это был я?

Он явно ошарашен тем, что такая мысль вообще могла прийти мне в голову. Я и сама, честно говоря, ошарашена, ведь это же Джек. Тот самый, что всегда обо мне заботился. Но мне необходимо услышать его ответ.

– Как ты нашел меня, Джек?

– Он не должен был тебе навредить.

Все становится ясно, и по спине у меня ползет холодок.

– Это все подстроил ты.

Джек даже не думает возражать.

– Господи боже… – Я отворачиваюсь и опираюсь на машину, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Элоди…

– Никаких «Элоди»! – огрызаюсь я, разворачиваясь. – Как ты вообще мог так поступить со мной? Я чуть с ума не сошла от страха! Я была уверена, что он меня убьет!

– Не драматизируй.

– «Не драматизируй»? – разъяряюсь я окончательно. – Кто‐то вломился прямо ко мне домой и напал на меня! Кто это был, Джек?! – Я бью его в грудь изо всех оставшихся сил. – Кто это был, мать твою?!

– Какая разница?

Мне отчаянно хочется отвесить ему затрещину.

– Один приятель, – уклончиво отвечает Джек.

– Мой сталкер?

– Приятель, задолжавший мне услугу. Элоди…

– Отвези меня домой.

– Послушай…

Но я не собираюсь слушать. Развернувшись, я направляюсь в лес. Как есть, босиком. Мелкие камешки и сучки нещадно вонзаются мне в ступни, но я все равно иду вперед. Потому что я зла. Зла как черт.

– Элоди! – Джек обгоняет меня, преграждая путь. – Я сделал это ради тебя. Из-за всего того, о чем мы с тобой говорили. У тебя нет ни работы, ни денег, ты вот-вот потеряешь жилье, а потом и всех близких, если они узнают о твоем обмане. Как ты собираешься объяснять Флоренс, куда делась книга, которую она попросила посвятить ее сыну?

– А каким образом вот это все может мне помочь? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– В «Харриерс» хотят настоящее преступление – ну так вот им настоящее преступление. Пока все будут думать, что тебя похитили, ты несколько дней проведешь в «Глицинии».

Предложение настолько абсурдное, что я даже не нахожусь с ответом.

– Коттедж пустой. Стоит на отшибе. А потом ты вернешься с историей, подходящей для книги. Очередная хорошенькая блондинка, которой есть о чем рассказать. И тогда за тобой не только «Харриерс» будет бегать, а все крупные издатели до единого.

Я смеюсь, ведь нельзя же нести такую чушь на полном серьезе.

– Помнишь, тогда, в детстве, мы наткнулись на хижину в роще Марли, неподалеку от «Глицинии»? Когда надумаешь найтись, переберешься туда – она находится достаточно близко к коттеджу, чтобы до нее можно было легко дойти, но не настолько, чтобы это вызвало подозрения.

– Ты шутишь, да?