Одна медицина. Как понимание жизни животных помогает лечить человеческие заболевания

Припарковавшись на обочине, позвонил на военную базу и сказал: «Мне очень жаль, но я не приеду ни сегодня, ни когда‑либо. Извините».

Моя военная карьера завершилась, не успев начаться. Некоторые думают, что я просто струсил и сбежал. Но я считаю это самым смелым поступком в своей жизни.

Хотя я так и не познал прелестей настоящей военной службы, время, проведенное в армии, преподало мне несколько запоминающихся уроков. Высшим пилотажем, в буквальном смысле, для меня было умение управлять самолетом. К несчастью, последний мой вылет оставил весьма неприятное послевкусие – меня вырвало. Разжевав основы взлета и посадки, мой летный инструктор, назовем его Рэтти (надеюсь, это не его настоящее имя), пришел к мысли, что пора отложить учебники в сторону и перейти к практике. Он хотел вживую продемонстрировать мне свой фирменный вираж под названием «поворот Рэтти». Он состоял из серии резких угловых поворотов, от которых все мои внутренности скрутило в тугой узел. Во время последнего поворота гравитация отогнала оставшуюся кровь от моего мозга к вспотевшим стопам. И тут лишенный нормального кровоснабжения мозг отключил мне периферический обзор – я на себе испытал туннельное зрение.

Безуспешно прикрывая рот ладонью, я облевал всю кабину. Надо сказать, идея удержать руками рвоту была так себе.

Когда через несколько минут я чуть живой наконец приземлился, мне протянули ведро воды и зубную щетку. Нет, не для моего рта, а для того, чтобы я отдраил в кабине все крошечные кнопки и переключатели.

Жираф переходит в галоп, и стая гиен не поспевает за своей жертвой. Высунутые языки, выгнутые спины. Им никак не догнать пятиметрового гиганта, развившего скорость 60 км/ч. Нагрузка на длинные ноги жирафа огромна, но не менее значительны биологические адаптации, позволяющие крови течь к мозгу быстрее, чем бегает Усэйн Болт[21]. Если кровь, согласно действию гравитации, снабжала бы в основном конечности животного, камеры сердца оставались бы пустыми. Оно бы не прогоняло кровь через легкие, чтобы насытить ее кислородом. Мозг бы испытывал кислородное голодание. У жирафа, как у меня в том самолете, развилось бы туннельное зрение, следом открылась бы рвота, и животное потеряло бы сознание. Все это могло закончиться для него летальным исходом. В таком случае у гиен на следующий день был бы и завтрак, и обед, и ужин. Однако набить животы им не удастся. Жираф вырывается вперед, убегает и остается в живых. Но как?

В 2017 году Алан Хардженс, профессор ортопедической хирургии, удостоился высшей награды НАСА – медали «За выдающуюся общественную службу». Все началось во время поездки в Африку в 1985 году, когда Хардженс заметил, что детеныши жирафа всего через час после рождения уже начинают ходить. Дальнейшие исследования показали, что это обусловлено быстро утолщающимися кровеносными сосудами в их конечностях. Они не только способствовали устойчивости, но и не давали высокому артериальному давлению вызвать обильное кровотечение при незначительных травмах ног. Глубоко под кожей у жирафов расположены волокна плотной соединительной ткани, сжимающие кровеносные сосуды, словно тугая компрессионная повязка. Сегодня благодаря этой идее мы можем обезопасить здоровье космонавтов во время полетов.

Изменения, произошедшие в глубоких слоях кожи жирафов, также объясняют, почему они не теряют сознание во время бега. У многих животных толщина кожи на разных частях тела отличается. Исполнительный директор вашей компании с легкостью ходит по горячим углям во время тимбилдинга не в силу своей осознанности, а из‑за толстой двухсантиметровой кожи на стопах. Если бы угли положили на его веки, толщина которых не превышает 0,05 мм, одобрительных улюлюканий, адресованных ему в баре, было бы гораздо меньше.

Жирафы имеют поразительно толстую кожу на ногах и шее, что к тому же сочетается с эластичными коллагеновыми волокнами. Их кожа прочная и упругая, как гидрокостюм, облегающий каждую складочку вашего тела после зимы. Во время погони кожа жирафа толкает кровь вверх, к сердцу, с каждым новым движением. Это удивительно эффективный механизм обратной связи: чем быстрее бежит жираф, тем сильнее сжимается соединительнотканная манжета.

Алан Хардженс и его коллеги из НАСА пришли к мысли, что потенциал такой сверхэластичной кожи можно использовать для создания гравитационных костюмов, которые позволили бы летчикам‑истребителям и астронавтам поддерживать кровообращение в экстремальных условиях. Если бы мне разрешили снова подняться в воздух с Рэтти – на этот раз на его F-35, – мы бы летели со скоростью 2000 км/ч, что в 1,6 раза быстрее скорости звука. На мое тело давила бы сила притяжения, в семь раз превышающая земную. Примерно то же испытывал «Аполлон-16», возвратившийся в родную атмосферу после высадки на Луне. Без уроков, усвоенных у масайского жирафа, меня бы не просто вырвало – я бы умер. Из‑за гипоксии мозга я бы потерял сознание или, выражаясь точнее, упал бы в обморок при перегрузках[22].