Одной дождливой ночью

Трев вошел внутрь, шагая нарочито громко. За комодом – никого. Он с размаху опустился на пружинный матрас – кровать скрипнула, но вряд ли достаточно громко. На всякий случай Трев пошебуршал шторами, поднял матрас, заглянул в стоявший у стены чемодан, покрытый пылью. Вздохнул.

Либо здесь взаправду никого не было, либо ему не светит так ее выманить.

Значит, где-то еще.

Может быть, в ванной.

Вполне возможно, в этом чертовом шкафу.

Он боялся открывать дверь. Но выбора не было.

Уставившись на сдвинутые створки, он зашагал через комнату навстречу.

Если женщина там, она, скорее всего – да почти наверняка, – уже знает, что он здесь. Пусть шаги по ковру не слышны – каждое его движение сопровождает похрустывание пластика; так что она даже, вероятно, понимает, что он идет ей навстречу. И, не рискуя напасть на него в открытую, она затаилась.

Он представил ее, ждущую в темноте, с топором, занесенным над головой.

Вдохнув глубоко, Трев задержал дыхание. Положил руку на дверь. Подняв другой рукой ружье, неловко выставил его перед собой. Положил палец на курок.

Отбросил створку в сторону и резко отскочил.

Топор не пал на его бедную голову.

Его глазам предстали ряды одежды на вешалках. Рубашки и брюки Лиама – на правой стороне. Блузки Мэри, ее слаксы и платья – на левой.

Лиам так и не нашел в себе сил избавиться от них.

Теперь уже и не найдет.

На полу стояла обувь. Трев присел, чтобы убедиться, что никто не прячется позади всей этой одежды.

И увидел пару ног – голых до колен, а выше они исчезали за развешанным тряпьем. Дыхание сперло, и он отшатнулся. Край кровати ударил его под коленками, и он тяжело сел на матрац.

– Вы, там, – голос Трева стал высоким и дрожащим. – Выходите. Живо.

Ответа из шкафа не последовало.

Что если это Морин?

Но Морин бы ответила.

– Морин? – прямо спросил он.

Нет ответа.

– Ладно, леди. Выходите, или я буду стрелять.

– Тревор?

Холод потек по его спине.

– Вы – Тревор? Вы звонили?

Кем бы она ни была, ее голос звучал странно.

– Да, я – Тревор.

– Вы – один из них?

– Нет, я офицер полиции. В здравом уме и твердой памяти. Выходите.

– На вас накапало?

– Нет. А на вас?

– Да, но… я… я не собираюсь убивать вас.

– Тогда выходите.

Глубоко в тени шкафа одежда Морин скользнула в сторону. Трев слышал, как вешалки затарахтели по железной перекладине. Женщина выбралась наружу, выпрямилась и глянула на него.

– Не стреляйте в меня.

Трев поднялся на ноги, держа ее на прицеле.

Она шагнула вперед.

Трев подождал, пока она переступит через порог, а потом сказал:

– Оставайтесь там.

– Хорошо, – она замерла.

В глазах за стеклами круглых очков – страх.

Она была крупной женщиной – следы не лгали. Широкоплечая, ростом за метр восемьдесят. Темные, коротко отпущенные волосы, спутались. На вид ей было под тридцать пять. Лицо приятное, с легкими морщинками на лбу и в уголках губ.

На ней был выцветший зеленый халат. Возможно, принадлежавший Лиаму. Тесный ей в плечах. Рукава заканчивались сильно выше запястья. Ее грудь не позволяла застегнуть верхние пуговицы, но у талии халат был туго завязан поясом. Кончался он почти у колен.

На ее коже – бледной и гладкой – Трев не увидел черных пятен.

– Вы были под дождем, – сказал он.

– Да, была. И я знаю, что вы думаете. Но я – не одна из них. Больше нет.

Она не выглядела, как одна из чокнутых, верно… но Трев решил держаться настороже и не снимать ее с прицела.

– Я в порядке, – сказала она, с опаской глядя на ружье. – Честно.

– Исходя из нашего телефонного разговора я бы так не сказал.

– Тогда – да, все было плохо. Это черная дрянь была на мне. Но потом я ее смыла, и все пришло в норму.

Он удивленно глянул ей в глаза.

– Вы… смыли? В смысле?

– Все прошло, когда ее не осталось на коже, понимаете? Я попала под дождь. Мне было очень, очень плохо. Я бегала, как сумасшедшая, и не знала, куда себя деть. Стянула из магазина топор и пришла сюда. Мне… мне хотелось кого-нибудь убить. Я вломилась в этот дом, но тут было пусто. И тут позвонили вы. Я подумала – надо вас заманить. И… вот, – она нахмурилась и закусила нижнюю губу. – Я очень сожалею. Но так было. Будто порча какая-то. Я хотела… хотела изрубить кого-нибудь в куски.

– А сейчас не хотите? – осторожно спросил Трев.

– Нет. Этот дождь снаружи… он какой-то странный, горячий. От него ужасные ощущения… как от наркотиков… хочется еще. Но я не хотела выходить. Не хотела упустить момент, когда вы придете. Вот и сунулась под горячий душ. Но… когда вся эта чернота сошла с меня, я поняла, что я замыслила. И мне стало страшно. И плохо. Я больше не хотела никого убивать.

– Душ, выходит, излечил вас?

– Выходит, да. Мне стало очень страшно. Я пришла сюда и спряталась.

– Больше в доме никого нет?

– Мне кажется, никого. Не видела, чтобы кто-то, кроме вас, тут ходил.

– Давайте убедимся. Вы пойдете первой.

Он последовал за ней из комнаты.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Сэнди Ходжес.

– Сюда, – указал он.