Огненная проповедь

– Не говори глупости, – фыркнула я. – Просто дала им по яблоку.

Я протянула ему веревку от лошади покрупнее.

– Разве мы не должны иметь седла и все прочее?

Я взметнула брови.

– Некоторым прямо не угодишь. Бери уже.

– А я даже обувь раздобыл, – похвастался он, вытянув ногу так, чтобы я полюбовалась его сапогами, перепачканными в грязи. – Их оставили за дверью у большого дома. Не сказать, что идеально подходят, но я не решился постучаться к ним и попросить размер побольше.

Мы остановились на маленькой лужайке между конюшней и колодцем. С одной стороны шла низкая стена. Я вела коня, придерживаясь этой стены.

– Ты сказала, что знаешь, где у них перед, верно? – напомнил Кип, глядя на меня, пока его лошадь принялась щипать травку.

– Тихо, – отмахнулась я, пытаясь взобраться.

Я обхватила руками теплую шею лошади и после нескольких неуклюжих попыток закинула ногу ей на спину. Лошадь издала угрюмое ржание. Вторая немедленно вздернула голову и тоже заржала. Кип попытался подтянуть лошадь ближе к стене, но она встала как вкопанная в трех футах и продолжила есть траву, вырвав веревку из его рук.

Теперь Кип казался мне далеко внизу. Я видела, как он медленно подошел к своей лошади, подобрал веревку и снова потянул, на этот раз нежнее. Лошадь хмыкнула, топнула копытом, но не сдвинулась с места. Тогда Кип попытался запрыгнуть без опоры, но лишь скользнул по ее спине, сорвался и тяжело рухнул вниз. Лошадь попятилась, наткнулась на мою, которая тут же начала свой безумный танец, оглашая спящую деревню громким ржанием. В ближайшем доме раздались крики, зажегся свет. Распахнулась дверь, и на улицу выбежал мужчина, лампа в его руке, покачиваясь, прорезала светом темноту. За ним показался еще один с горящим факелом.

Я гадала, как заставить упрямое животное тронуться, но факел решил эту проблему: испуганная лошадь рванула через лужайку. Мне пришлось низко пригнуться, вцепившись в ее шею, когда она пронеслась мимо развешенного белья к дальней стороне колодца, где, вероятно, думала укрыться. Но Кип все еще не сел верхом. Он стоял, сжимая веревку, всего в дюжине футов от мужчин, которые надвигались со стороны стены. Его лошадь, как и моя, бросилась прочь от горящего факела, и Кип побежал следом. Его наполовину тащило, но он не отставал.

Теперь его скрывала большая белая простыня, сквозь которую вся эта сцена напоминала игру теней в свете факелов. Я видела, что двое мужчин догоняли Кипа, слышала крики людей из разных домов.

– Воры! – вопила женщина, и затем, когда к колодцу со всех сторон хлынули еще люди с зажженными факелами, стало достаточно светло и они смогли разглядеть Кипа.

– Омеги!

Толпа стремительно росла, и по их силуэтам я заметила, что люди были вооружены. Кто не держал факел, сжимал серп или секач. Один бросил веревку с петлей в сторону Кипа. Я попыталась пригнать мою лошадь к Кипу, но та лишь дрожала, не двигаясь с места. Человек снова попытался закинуть петлю на шею лошади Кипа, но веревка оказалась слишком коротка. Когда лошадь пробегала мимо колодца, Кип вскочил на круглый бортик и оттуда запрыгнул ей на спину. Несколько камней упали в колодец, но звука падающего на землю тела я не услышала, а чуть погодя увидела сквозь белую простыню силуэт Кипа, скачущего верхом на лошади. Потом простыня сорвалась с веревки и помчалась ко мне – это он, опутанный ею, несся вперед во весь опор, низко пригнувшись к шее лошади.

Однако людей становилось все больше, они выходили из каждого дома и надвигались со всех сторон поляны. Держа в руках горящие факелы, они, казалось, окружали нас огненным кольцом. Лошади в панике носились друг за другом по поляне. Кип старался освободиться от простыни, не выпуская при этом гриву лошади.

Кольцо всё теснее сжималось вокруг нас. Человек с факелом бросился ко мне и схватил за ногу, крепко сжав лодыжку. Я не могла вырваться из цепких рук. Жар его факела опалил колено. Но в следующее мгновение он вдруг оказался завернутым в простынь, которую бросил в него Кип. Я сбросила с себя горящую ткань. Моя лошадь сочла это сигналом и взмыла ввысь. Я наклонилась к факелам. Люди, что их держали, казались черными контурами, которые стремительно неслись всё ближе, но в последний миг отпрянули в стороны. Отдельные огни смешались в общее пламя. За спиной я слышала громкий и быстрый, как мое сердцебиение, стук копыт второй лошади. Я не смела оглянуться и проверить Кипа и лишь выкрикивала его имя. Когда тот, наконец, откликнулся сквозь неистовый топот, я услышала, как у меня вырвался наполовину всхлип, наполовину смех.

Глава 12