Огненная река

На этот раз все трое были в спасательных жилетах. Они надели на нее дождевик Джека и добавили еще веток к ее сиденью, чтобы уберечь ее от скапливающейся на дне воды, но она все равно промокла бы насквозь, стоило им только добраться до настоящих порогов или даже просто незначительных уступов. Не идеально, но, если так посмотреть, в этой ночи вообще ничего идеального не было. Они даже не соизволили потушить свой костер: вишенка на торте, практически высказывание почтения к предстоящему натиску. Они помогли ей сесть в каноэ и спустили его на воду. На этот раз, не сговариваясь, они оба опустились на дно. Встали на колени, упершись задницами в края сидений, и, взяв весла, легко заскользили вдоль восходящего потока к вершине воронки, а затем вошли в основное течение, позволив реке развернуть нос лодки в широком ускоряющемся заносе. Затем они направились вниз по течению, гребли в тандеме, ровно, не слишком быстро, и пристально вглядывались вперед, в нетронутую гладь реки до тех пор, пока у них не начинали болеть глаза; напряженно старались прислушиваться к шуму воды, а не огня. Река между сомкнутыми стенами деревьев, этими черными бастионами леса, казалась чем-то металлическим, слабо светящимся, и каждый из них хотел, чтобы она такой и оставалось, заранее зная, впрочем, что этого не произойдет.

* * *

Треск пугал их больше всего. Просто звуки без видимого пламени. Они проскочили серпантин поворота под беспорядочные выстрелы, которые раздавались все ближе, как наступающий фронт из взрывающихся крупных деревьев, и почти сразу же за ним попали в длинную череду порогов. Они видели кипящую стремнину впереди, похожую на тонкую кромку далекого прибоя, но она была гораздо ближе, чем казалось, и прежде чем они смогли разведать проход или хотя бы интуитивно определить его, каждый из них почувствовал дуновение холодного воздуха, а вместе с ним и порыв ветра. Нос лодки качнулся вслед набегающей волне, Джек налег на лопасть весла, оно погрузилось в пену, и пена окружила их со всех сторон. Каноэ врезалось в самую гущу стремнины. С первой же волной вода плеснула через правый борт, но ее было не много. Вторая волна принесла с собой больше, планшир[22] захлебнулся ей, и судно окатило парой дюймов ледяной воды. Они правили влево, ускоряясь. Оба видели и слышали скрежет крупного завихрения почти сразу за носом, вздымающийся бледный бугор, который глухо стучал и шипел в нижнем регистре – желоб должен был находиться прямо за ним – и они устремились туда, оба. Винн контролировал левую сторону, весла взмывали не в унисон, каждый греб остервенело, развивая скорость, которой бы хватило на то, чтобы миновать затягивающее отверстие водоворота. Винн не мог думать ни о чем, кроме скорости, но он с изумлением заметил, как Майя потянулась к котелку, прикрепленному к ремню рюкзака позади нее, отцепила его и начала вычерпывать воду. Она черпала и выплескивала воду за борт одной здоровой рукой почти с профессиональной сноровкой. Охренеть.

Она едва успела очистить корму. Вдоль левого края стремнины течение ускорилось, Винн шарахнулся от правого борта, чтобы выровнять лодку и развернуть корму в нужную сторону, и даже в темноте он увидел внизу глубокую скрежещущую впадину. Прямо под ними находилось то, что, как они знали, представляло собой сад камней, затопленных бурунами, а поток был таким стремительным, что смолкли все прочие звуки; они приготовились к столкновению с этим частоколом, к глухому удару о валун, едва виднеющийся из-под воды, к внезапному крену на бок, сальто и, возможно, ужасному хрусту кевлара, когда лодка развернется перпендикулярно течению и врежется в скалы…

А затем они проскочили мимо. Вошли в быстрое течение и разрубающий волны желоб прохода посередине реки; уклон, казалось, выровнялся. Даже не глядя по сторонам, они поняли, что находятся между кавалькадами волн, в последовательном чередовании спадов их яростного напора. Еще какое-то время они действительно могли видеть бледную пену на вершинах стоящих гребней, похожую на белые шапки. Плеск воды уменьшался до сдержанной песни каждой отдельной волны, затем волны превратились в плавные перекаты, а затем вовсе отступили: их вынесло в спокойную ровную воду бассейна. Впереди снова простирался металлический блеск реки, почти безмятежный, дарующий передышку на неопределенный срок.

Она вычерпывала воду. Не переставая, всю дорогу через стремнину, и сейчас она тоже продолжала черпать одной рукой, пока течение уносило их на равнину. Джеку подумалось, что она, должно быть, чувствует себя намного лучше. Он повернулся и сказал:

– Фух, – достаточно громко, чтобы они оба могли услышать, – Передай-ка мне эту штуку, ладно?

Она отдала ему котелок. Он потянулся за промокшей рубашкой, набитой черникой, развязал рукав, наполнил посудину ягодами и вернул ее обратно.

– Подзаправься, – сказал он, – Возможно, нам вскоре снова это понадобится.

* * *