Огненный азимут

Через старого железнодорожника, который свел Ланге с Соловьевым, Карл Эрнестович смог создать на железной дороге группу разведчиков. Была она малочисленна, неопыт­на, но годилась для выполнения простейших заданий.

Ланге собирался покинуть город. Помогла Людмила Гера­сименя. Она посоветовала перебраться в Ковали к Михасю Ланкевичу, которого она встретила на совещании старост.

Ветреным дождливым днем Карл Эрнестович побывал в Ковалях, расспросил у старосты о Михасе. Сведения, полу­ченные им, удовлетворяли.

Сделав крюк по полю, Ланге осмотрел лес и глубокий овраг, рассекавший его на две равные части. Во рву нашел старый разрушенный сарай. Лучшего места для рации и же­лать не приходилось!

Ланге решил уйти из города в воскресенье. А в пятницу, проверяя "почтовый ящик" — небольшой тайник в заборе инфекционной больницы, он нашел записку от Славика Чи­жа, одного из участников железнодорожной группы. Славик добивался встречи.

Встречаться было опасно. Но подсознательное чувство разведчика подсказывало, что встреча эта необычна. В суб­боту Ланге пошел.

Над городом висела серая пелена тумана. Не переставая лил дождь, и улицы были пустынными. Изредка, по ним пробегали солдаты в мокрых зеленых маскхалатах. На пло­щади стояли танки, и вымокший часовой топал возле них, уныло поглядывая на мутные ручейки, стекавшие с Задуновской горы. На задворках штаба грохотал двигатель пере­движной электростанции. В окнах штабного помещения сквозь дождь тускло светились матово-белые плафоны.

"Я, кажется, теряю чувство меры и осторожности,— ду­мал Ланге, шагая по лужам на встречу со Славиком Чи­жом.— Я не имею права рисковать, а вот рискую. Может, боюсь? Разве за себя? За порученное дело. Потому я не имею права рисковать. Главное сделано. Людмила работает и вскоре будет обеспечивать командование необходимыми сведениями. Соловьев оборудовал явку, а на железной до­роге создана разведгруппа. Чего еще можно желать? На кой черт лезть на рожон?"

Но он хорошо понимал, что ему нужно. Мысли возника­ли просто потому, что лил дождь, что текло за шею, что надо было идти на свидание, смутно представляя себе, что оно принесет.

Наконец Ланге отчетливо понял, что сведения, которые он нынче собирает, имеют пока лишь второстепенное значе­ние. Он, Ланге, будет выполнять свою основную задачу, ко­гда Красная Армия погонит фашистов на запад. Тогда ему понадобится много разведчиков, которые по крупинке будут собирать сведения о немецких вооруженных силах.

Славка ожидал его не один. Ланге еще издалека увидел худенькую девичью фигуру, закутанную в прорезиненный плащ. Девушка что-то горячо доказывала Славке, и потому они не заметили, как Ланге свернул в забитый кирпичом переулок.

"Подойти или нет? — размышлял Ланге.— По правилам нельзя. И что вообще все это значит? Почему Славка так неосторожно привел на явку чужого человека?"

Ланге решил было вернуться домой. Но тут же принудил себя остаться.

Он прошел мимо них, сказав на ходу:

— Обгоняйте меня. Идите к заводским развалинам.

Пройдя шагов пять, Ланге достал сигарету и, заслонив­шись от ветра, начал прикуривать, незаметно озираясь по сторонам. Улица была пустынна. Славка с девушкой обо­гнали его. Они шли рядом, плечо к плечу, как влюбленные на прогулке. Лишним был только дождь.

Ланге попал на завод с южной стороны. Через разрушен­ный бомбами формовочный цех прошел на узкий дворик. Славка с девушкой ожидал его среди развалин склада. Карлу Эрнестовичу захотелось подойти к этому мальчишке и на­драть ему уши.

— Ты хотел мне что-то сказать?

Славка подтолкнул к нему девушку:

— Знакомьтесь. Это Таня...

— Познакомить с Таней можно было в лучшую погоду.

— Она вам сама расскажет. Говори, Таня.

Он снова подтолкнул ее в спину. Девушка, вероятно, стеснялась и переступала с ноги на ногу.

— Она знает, кто поджег сено и хлебозавод,— не выдер­жал Славка.— Ну, рассказывай, Таня. Не бойся, чего ты?

То, что Славка проявил собственную инициативу, испу­гало Ланге не на шутку. Мальчишка! Ему положено следить за товарной станцией...

— Рассказывайте, Таня. Откуда вы знаете этих людей?

Таня начала рассказывать.

— Я понесла в ремонт туфли. Разговорилась с сапожни­ком. Ну, сначала, как жилось до войны. Он тоже часто в на­шем железнодорожном саду бывал. Веселый такой. Все смеется, говорит, сейчас туфли долго будут служить, теперь, мол, танцев нету. Может, я не так рассказываю. Может, надо не о том...

— Нет, нет, как раз о том, что надо.

— А потом он и говорит мне: "Тебе не стыдно отсижи­ваться, когда наши родители и братья кровь проливают?" — "А вам,— спрашиваю,— не стыдно? Вы же мужчина". А он мне отвечает: "Слышала ли ты, как понтонный мост был раз­рушен? Вот это, говорит, люди". Ну, одним словом, намекнул мне на то, что знает этих людей. Только их мало. Чтобы вредить немцам, нужна большая организация. "Ты,— спра­шивает,— не знаешь ли таких, чтоб были на все готовы, чтоб смерти не боялись и немцев ненавидели?" Предупредил, чтоб только таких приводила, которых сама хорошо знаю.

— Ты разве согласилась?