Огненный тыл

– Впору пластинку завести с Аргентинским танго, – подал голос сержант. – Смотрите какие кренделя выписывают.

– Отползаем, – бросил Шубин. – Пусть выписывают. Постреляйте для острастки и в лес. Догоняем наших малышей.

– Серьёзно?.. – удивился Конторович. – А это безобразие оставим как есть?

– Какое нам дело до этого безобразия? – огрызнулся Глеб. – Вьются и пусть себе вьются, через лес они не проедут, а спешиваться побоятся. Будут ждать подкрепления. А нам его зачем ждать? И так достаточно на глупили.

– Что поделать, товарищ лейтенант, мудрость приходит с годами! – философский изрёк Дубровский.

Вражеские силуэты продолжали мелькать на дальней стороне поляны – немцы прекратили огонь, сбились в кучку, начали совещаться, потом один из мотоциклов развернулся и двинулся к просеке.

«Через несколько минут тут будет не протолкнуться», – мрачно размышлял Глеб.

Боеприпасов оставалось немного – самое время заняться экономией. Разведчики отползли в лес.

Глава десятая

Одно было ясно – ни в коем случае нельзя останавливаться. Поредевшая группа догнала детдомовцев в разреженном сосняке – дети ели волоклись, девочки сбились в кучку, тяжело дышали, смотрели с таким пронзительным отчаянием, что сжималось сердце. Надрывно кашлял Витя Лазарев – его буквально выворачивало, над мальчиком хлопотала Лида, совала таблетки, он давился, не мог их проглотить – во рту отсутствовала слюна. Ревела благим матом Вероника, размазывала по щекам слёзы, её обнимала Катя Литовченко, гладила по голове, смотрела на Шубина с вызовом, дескать, это не она, это я виновата.

– Какое счастье – вы живые! – у Лиды задрожал голос, она дёрнулась, словно хотела броситься Глебу на шею, но правила приличия не позволяли. Она замялась, попыталась улыбнуться, потом спохватилась. Забегали глаза – в группе разведчиков кого-то не хватало.

– Всё плохо, Лида. Всё очень плохо, – выдавил Глеб. – Надо бежать – немцы на хвосте.

– Дядя Глеб, дайте пистолет! – вдруг сказал Павлик и заканючил. – Ну пожалуйста, я умею стрелять, – мальчик был грязный как поросёнок, но смотрел исподлобья – решительно.

– Дам, Павлик, – кивнул Шубин. – Обязательно дам – вот вырастешь и лет через шесть непременно дам. А сегодня у тебя другая забота – вдохновить ребят личным примером. Бежать надо. Возглавишь колонну? Лидия Андреевна, Екатерина Фёдоровна будут у тебя в подчинении, справишься?

– Да этих девчонок никакими пинками не поднять, – смутился мальчуган.

– Хорошо, назначим другого старшего… Вот Диму, например… Он, конечно, не такой мужик как ты…

– Эй, чего расселись? – заорал Павлик и замахал руками. – А ну подъём, неженки. Всем бежать, а кто отстанет – по башке получит.

Захныкали девчонки, да и ребята были не в восторге, требовался побудительной толчок, а вот этого, как раз, и не хотелось. До расположения советских войск километра четыре, но уверенность в точности отсутствовала – Карякино и Ершов давно должны были прибыть в полк, но прибыль ли? Что сейчас творится в окрестностях Смоленской дороги? Климов не раздумывая взвалил на спину Веронику – девчонка запричитала, но потом замолчала – сил уже не было. Разведчики похватали детей, стали взваливать на закорки. Самые выносливые передвигались самостоятельно. Шубину досталось Алёна – просто растение – вялая безжизненная, она практически ничего не весила, прижалась к Глебу, обняла слабыми ручками, но через сто метров он начал отдуваться – ноги волоклись как каторжные колодки. Кто там гонял, он сам кого-то обгонял, дальше снова, как в кошмарном сне. Что за шишку они уложили, раз немцы так старались?

Звуки погони было трудно не услышать – крики, отрывистые автоматные очереди, немцы обстреливали на бегу всё, что видели, на случай не полагались, видно загнали на просеку грузовик с солдатней, а дальше пешим порядком. Лесные массивы разделяло открытое пространство шириной триста метров, колыхались луговые травы, пестрели белые цветочки клевера.

– Поднажать! – хрипел Шубин. – Успеем проскочить, на той стороне займём оборону, подпустим их поближе.

Разобщённая кучка людей катилась по полю, покрикивал Павлик – мальчик оказался самым выносливым. Часть детей разведчики тащили на себе, другие передвигались своим ходом, воспитатели гнали их как стадо гусей, уже маячили в непосредственной близости спасительные ветки. Отвернулась удача – фашисты с опушки открыли огонь, пули рвали землю под ногами, разбрасывали клевер. Заорали в страхе мальчишки и девчонки. Двое залегли, кажется, Дубровский со Смертиным, стали прикрывать, но огонь с опушки не смолкал – хлопали карабины «маузер», захлёбывался пулемёт, судя по всему, это было регулярное подразделение вермахта, остановленное мотоциклистами на дороге, спасала только дальняя дистанция, но никто не застрахован от шальных пуль.