Огни Хякки Яко

Закончив, он сунул книжицу в руки ошарашенной Уми.

«Не приходи сюда больше, – прочла она. – Пока что ты ничем не сможешь помочь пленному колдуну. В ближайшие дни ему ничего не угрожает, так что подумай о тех, над кем нависла более явная опасность. Никому из нас не удастся остановить ведьму, а она пойдёт на всё, чтобы заполучить желаемое».

Уми подняла на него потемневший от тревоги взгляд. Откуда он столько знает о ведьме… и Глазе Дракона? В самом деле, о чём ещё могла идти речь, как не о древнем сокровище, на которое нацелилась госпожа Тё?

От серьёзного и пронзительного взгляда мужчины Уми сделалось совсем неуютно, и она поспешила вернуть ему записную книжку.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Уми, постаравшись сделать вид, будто её нисколько не поразили его слова. – Кто вы вообще такой?

– Тот, кто хочет помочь, – от шёпота мужчины по телу пробежал холодок. Голос его показался Уми каким-то нездешним, даже чуждым, словно доносился из самых глубин земли. Почему же он потратил столько времени на написание записки, если всё-таки мог говорить?

В глазах собеседника мелькнул и тут же пропал синий отблеск. И в этот миг Уми стало по-настоящему страшно. Она не сомневалась в том, что увидела.

Этот человек – колдун. Колдун на службе у тайной полиции!

Но поразмыслить над этим открытием Уми не успела. Раздался надрывный шелест бумаги – то служащий тайной полиции вырвал из записной книжки исписанный лист. Вложив его в руку Уми, он учтиво склонил голову, а затем поспешил обратно, откуда явился.

Уми же только и оставалось, что провожать его полным смятения взглядом, сжимая в руках злополучную, наскоро нацарапанную записку.

– И что это было, раздери меня демоны? – бормотала Уми, выходя за ворота тюрьмы, где её дожидался экипаж отца. Сам Итиро с ней не поехал, чему Уми втайне порадовалась. После утренних откровений выносить его общество и постоянно ловить на себе столь несвойственный ему виноватый и затравленный взгляд было нестерпимо. К тому же Уми хотелось побыть в одиночестве, чтобы смириться с обрушившейся на неё правдой. Или хотя бы попытаться это сделать.

Встреча со странным служащим тайной полиции огорошила Уми. Откуда ему было известно о том, что именно искала госпожа Тё? Могло статься, что этот колдун специально вступил в ряды тайной полиции, чтобы выследить ведьму.

Но что, если его настоящей целью тоже был Глаз Дракона? Сокрытая в нём сила наверняка прельщала многих, так что Уми не видела ничего удивительного в том, что даже служащий тайной полиции оказался подвержен этому соблазну.

Однако что-то всё равно не сходилось. Почему тогда полицейский сказал, что хочет помочь? Уми жалела, что поддалась тревоге и не расспросила его как следует. Рассчитывать на то, что они снова встретятся, не стоило: Уми даже не знала имени этого человека, а обращаться к кому-нибудь из его сослуживцев было бы в высшей степени неразумно. Судя по тому, в какой спешке полицейский покинул её, он наверняка хотел сохранить их недолгий разговор в тайне.

– Куда теперь, молодая госпожа Хаяси? – голос правившего лошадьми брата вернул Уми к действительности.

– Домой, – твёрдо ответила она.

После всего, что она узнала этим утром, откладывать встречу с матерью больше было нельзя. Одному Дракону ведомо, что Миори Хаяси довелось пережить в плену у ведьмы, которая отняла у них слишком много времени.

И кто знает, сколько его ещё осталось…

* * *

У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, Уми столкнулась с Томоко. Домоправительница держала поднос с пиалой и чайничком – посуда тихонько звякнула, когда Томоко посторонилась, пропуская Уми вперёд.

– Давай я отнесу, мне всё равно наверх, – предложила Уми.

К тому моменту ей уже удалось взять себя в руки. Ничего в её тоне не выдало внутреннего напряжения, в котором Уми пребывала с той самой поры, как услышала рассказ отца.

Пока её больше волновало другое. Как ей теперь смотреть в глаза матери, особенно после того, что она наговорила этим утром прямо у дверей её комнаты?

Руки Томоко слегка задрожали, но поднос она отдала без лишних вопросов и восклицаний, за что Уми была ей благодарна. Пока девушка осторожно поднималась, чтобы не расплескать воду из чайничка, она чувствовала на себе взгляд домоправительницы. Знала ли Томоко о том, что на самом деле произошло с матерью? Может, именно поэтому она так защищала свою госпожу и всегда ждала её возвращения. Уми ничуть не удивилась бы, будь оно так. Томоко столько лет работала в усадьбе Хаяси, что в некоторых делах невольно оказывалась куда более осведомлённой, чем иные приближённые к отцу якудза.

Миновав комнату Томоко, Уми опустила поднос на пол, а сама принялась разминать похолодевшие от волнения пальцы. За тонкими раздвижными дверями стояла тишина – похоже, мать отдыхала. Уми не знала, чего хотела больше: оставшись незамеченной, взглянуть на неё хоть одним глазком, пока она спит, или же лицом к лицу встретиться с той, кого столько лет незаслуженно ненавидела. Чьё исчезновение когда-то нанесло сердцу страшную рану, оправиться от которой не удалось до сих пор.