Огни Хякки Яко

Кроме императорской четы и самых близких доверенных лиц, никто не знал, что произошло со старшим наследным принцем на самом деле. В лицо Тэцудзи никто бы не посмел назвать братоубийцей. Но в разочарованном взгляде отца, который тот в спешке порой отводил от своего младшего сына, Тэцудзи видел немой приговор. Подмечал ту отвратительную правду, которую его семья столько лет пыталась скрыть.

Никто из них не забудет и никогда не простит глупого маленького принца, чей каприз стоил жизни его брату.

Он и сам себя не простит. Будет до самой смерти нести это бремя, пока оно окончательно не переломит ему хребет…

– Мы пойдём, отдыхай, – непривычно робкий голос Уми оторвал Тэцудзи от безрадостных мыслей. Она поправила одеяло, подняла ширму и отгородила ею ту часть комнаты, где лежала мать.

Тэцудзи поспешил отвести взгляд от морского пейзажа, не желая снова погружаться в старый кошмар, преследовавший его с того злополучного дня. Ему часто снилось, как голодные волны ревели за спиной, пока он, заплаканный, пытался оттащить Такаси туда, где вода бы их не достала. Но не добежал, не успел. Брат оказался слишком тяжёлым, а силы покинули перепуганного младшего принца слишком быстро…

* * *

– Ямада, – глухо проговорила Уми, когда они шагали по коридору. – Вы знаете, что это был за дух?

После ухода незваного гостя усадьба снова ожила, словно все её жители разом очнулись от забытья и с прежним рвением взялись за свои дела. На кухне звенела посуда, снаружи басовито переговаривались якудза. Для этих людей время будто не замирало – они наверняка и понятия не имели, что происходило чуть ли не под самым их носом каких-то несколько минут назад.

– Я думал, вы узнали его, – удивился Ямада.

Но Уми покачала головой и рассказала о том, как сегодня впервые повстречала этого ёкая. Как он догнал её у самых тюремных ворот и украдкой вручил записку, словно не мог говорить. Как предупредил о ведьме – будто бы без его советов было неясно, что от неё лучше держаться подальше!

Если Ямаду и поразило, как Уми оказалась в тюрьме в самый разгар дня, то он не подал и виду. И не будь Тэцудзи так огорошен воспоминаниями о потере брата, то не преминул бы докопаться до правды.

– Увидев в его глазах отблески силы, я подумала, что он колдун, – подвела итог своему короткому рассказу Уми.

К тому времени они уже вернулись к пруду. Поднос с пустыми мисками и кувшинчик с вином всё так же сиротливо дожидались, пока про них вспомнят. Смерив посуду задумчивым взглядом, Ямада опустился на нагретую солнцем траву. Уми последовала его примеру, а Тэцудзи беспокойно крутился рядом. Движение хоть как-то отвлекало от мыслей о брате и о матери, которая наверняка не находила себе места от тревоги за него.

– Ещё и этот бред про границу запада и востока, – продолжала ворчать себе под нос Уми. – Напустил таинственности и смылся, а я уши развесила!

Не сумев скрыть досады, она хлопнула себя по колену.

– Не уверен, что нам удалось бы изловить его, даже напади мы всем скопом, – задумчиво проговорил Ямада. – Полагаю, сегодня нас почтил своим присутствием не кто иной, как Бог Дорог.

Уми уставилась на него, разинув рот. Даже Тэцудзи перестал метаться, словно его снова загнали в клетку, и обратился в слух.

О Боге Дорог сызмальства знал каждый житель империи Тейсэн. Ему возносили молитвы все, кто собирался в путь – пускай даже до соседнего селения. Если кто и мог уберечь от бед и неприятностей, которые поджидают странника, то только тот, кому под силу, если верить старинным сказаниям, проложить тропу даже в Страну Корней.

– Такая сила может принадлежать лишь тому божеству, чьи изваяния или небольшие часовенки стоят почти на каждом крупном перекрёстке во всей империи, – продолжил Ямада. – Тогда слова про границу востока и запада обретают смысл. Чтобы встретиться с ним, нужно выйти на перекрёсток дорог, ведущих на восток и запад, и призвать его.

– И искать нужный перекрёсток, должно быть, придётся не одну неделю, – мрачно усмехнулась Уми. – Вы хоть представляете, сколько их в одном только Ганрю?

– Не думаю, что у нас есть выбор, – возразил Ямада. – Бог Дорог принял облик служащего тайной полиции, и добраться до него иным способом, не вызвав подозрений, мы не сможем.

– Да уж, – хмыкнула Уми. – А ещё раз испытать на себе любезность и гостеприимство господина Ооно я точно не горю желанием.

Ямада с пониманием закивал, а Тэцудзи никак не мог взять в толк, когда они успели свести знакомство с заместителем главы тайной полиции и почему эта встреча не пришлась им по нутру.

Но разузнать побольше об этом обстоятельстве принц так и не успел. К Уми подошёл один из братьев, дежуривших у ворот усадьбы, и объявил, что экипаж готов к выезду.

Девушка испытующе поглядела на Ямаду, а потом на Тэцудзи. И отчего-то под этим взглядом ему стало совсем неловко – будто бы Уми Хаяси могла видеть его насквозь, вплоть до самых глубинных мыслей и чаяний.

– Если у вас двоих нет никаких дел на ближайшие пару часов, то предлагаю проехаться со мной. Прежде чем вы покинете Ганрю, я бы хотела попросить вас о помощи. В последний раз.