Огни Хякки Яко

Не успел он спрятать изображение за пазухой и разогнать застоявшуюся в руках кровь, как дверь в его камеру отворилась, и на пороге показался тот самый полицейский со шрамами.

– Пришёл снова напоить меня своим гадким варевом? – спросонья голос больше походил на воронье карканье, чем на человеческую речь, но Дзёю это не смутило.

Как и полицейского, который и бровью не повёл – будто бы не слышал ни слова. Он опустился на корточки, и в его глазах Дзёя снова заметил отблески колдовской силы. Они так заворожили своим танцем, что Дзёя не сразу сообразил: колдун пытается зачаровать его, чтобы не сопротивлялся, пока ему в глотку будут вливать очередную порцию пойла, лишающего связи с колдовской силой!

Дзёя попытался было отшатнуться, но полицейский вцепился ему в плечо и прошипел:

– Делай, что говорю, и, может, тебе удастся спасти свою шкуру.

Если бы не суровое выражение изуродованного лица, Дзёя решил бы, что ему померещилось: настолько тихим, едва слышным, был голос.

Когда колдун потянулся к поясу, на котором висела фляга, Дзёя весь подобрался и стиснул зубы. Ну уж нет, больше он ни капли этой гадости в себя влить не позволит!

Но полицейский многозначительно поднял брови, и решимость Дзёи пошатнулась. С какой стати служащему тайной полиции помогать ему бежать? Если только…

Словно наяву, перед внутренним взором предстало бледное и заплаканное лицо с горящими от бессильной ярости глазами.

Не его одного предал родной отец. Не он один столько лет прожил во лжи.

– Ты от Уми? – одними губами произнёс Дзёя, не отрывая взгляда от лица полицейского. Если и оставался в этом прокля́том городе человек, который по-настоящему хотел ему помочь и мог использовать всё влияние своей семьи, то только она.

Глаза колдуна гневно сверкнули, а затем он чуть заметно кивнул.

– Пей, – снова раздалось шипение, и горлышко стукнулось о сомкнутые зубы.

Пальцы служащего до боли стиснули плечо. Из фляжки ощутимо пахнуло мерзким острым душком зелья, призванного отнять едва восстановившиеся силы.

К полицейскому, чьё лицо было сплошь покрыто шрамами и оспинами, Дзёя не испытывал ни малейшего доверия. Но этот человек недвусмысленно дал понять, что у пленника есть только одна возможность сбежать из этой вонючей клоаки.

И он будет последним дураком, если ею не воспользуется.

Придя к решению, Дзёя послушно открыл рот, и гадкое пойло хлынуло прямо в горло. Он тут же закашлялся, но полицейский продолжал держать флягу, не давая отстраниться и отдышаться.

Дзёя задёргался, пытаясь вырваться, но рука служащего словно налилась свинцом. Казалось, сожми тот пальцы чуть сильнее, сумеет сломать кости.

Да что же, убить он его решил, что ли?

– Достаточно, – наконец проговорил мучитель, отведя горлышко фляжки в сторону. Дзёя тут же воспользовался передышкой и позволил себе разразиться оглушительным кашлем.

Те крохи колдовской силы, что вернулись к нему после долгожданного сна, снова исчезли – растворились в поганом вареве, будто бы их никогда не было. Потирая саднящее горло, Дзёя смерил равнодушную физиономию полицейского полным злости взглядом.

Как прикажете рвать отсюда когти, если без своего колдовства он не сможет дать отпор даже простому уличному карманнику?

Но подобные вопросы, похоже, ничуть не тревожили колдуна-служащего. Мучитель снова обхватил его за плечи и склонился над ним – теперь Дзёя мог с лёгкостью рассмотреть каждую оспину на сухом лице, если бы пожелал.

– Прежде чем ты выйдешь отсюда, поклянись, что раз и навсегда оставишь свои поиски.

Дзёя замер, не в силах скрыть изумления. Откуда этому колдуну известно, что именно он разыскивает?

Он открыл рот и тут же захлопнул – ну точь-в-точь рыбина, выброшенная на берег. Чего полицейский ждёт от него? Клятвы именем Сэйрю, которую никто не нарушит, будучи в здравом уме? Наверняка.

Полицейский ждал, не сводя с него нечеловечески внимательного взгляда. Ни следа нетерпения или раздражения не отразилось на бесстрастном лице. Он не был похож на того, кто так же одержим поисками, как они с госпожой Тё. У той в глазах загорался огонь ревнивой жажды, стоило только завести речь о Глазе. И отчего-то Дзёя не сомневался, что точно такими же в эти моменты были и его глаза. Словно у сумасшедшего, готового на всё, лишь бы заполучить желаемое.

Мечты о силе Глаза Дракона вели его даже через самые тёмные дни, словно заплутавшего путника, заприметившего вдалеке огни человеческого жилища. Одна лишь мысль об освобождении поддерживала его все эти годы, пока он находился во власти своей не знающей жалости патронессы…

Дзёя колебался. Готов ли он променять, возможно, единственный шанс выбраться живым из лап тайной полиции на призрачную надежду, что ему всё-таки удастся отыскать Глаз Дракона и завладеть его силой? Свести на нет те усилия, что он приложил, чтобы добраться сюда и разузнать о Глазе всё, что не удалось сокрыть хитрым каннуси, оберегавшим сокровище столько столетий?