Огни Хякки Яко

– Я нахожусь ровно там, где до́лжно. – Дзёя смерил его холодным взглядом и в следующий миг посмотрел на Уми. – Я пришёл помочь. Она уже близко, и в одиночку вам с ней не справиться.

И тут, словно в подтверждение его слов, на противоположном конце квартала раздался чей-то истошный протяжный крик, прорвавшийся даже через музыку. Пролетев над всем Фурумати, словно дурное поветрие, он замер. А следом умолк мерный гул барабана и одна за другой затихли флейты.

Танцующие вокруг деревянной вышки остановились. Кто-то изящно изогнул руку с цветастым плоским веером, кто-то занёс ногу, собираясь сделать следующий шаг. На лицах многих застыло изумление. И лишь в глазах стоявшей у стены торгового дома Уми и её спутников отражался так и оставшийся невысказанным страх.

Они всё-таки не успели, и столкновения с ведьмой не избежать. Чем ещё, как не приближением колдуньи из балагана, можно объяснить этот казавшийся столь чуждым праздничному городу крик, чьё эхо как будто до сих пор звенело в ушах всех собравшихся в квартале Фурумати.

Уми крепче стиснула рукоять револьвера, готовая в любой момент пустить его в ход. Больше ведьма врасплох её не застанет!

Горожане начали тревожно перешёптываться. Некоторые порывались уйти прочь и, как недавно Уми с О-Кин, принялись прокладывать локтями путь в толпе. Должно быть, чувствовали тёмную тень смертельной опасности, медленно и неотвратимо надвигавшуюся на них.

Особо недовольные принялись журить музыкантов и заставляли их играть дальше. Но те, бледные, словно лик самой смерти, побросали инструменты и бросились к лесенке, ведущей вниз.

– Да что же там такое творится? – громко возмутилась какая-то холёная старушка в роскошном кимоно, которая подошла к кругу танцующих одной из последних.

И, словно в ответ на её вопрос, в давящей тишине, прорезав душный вечерний воздух, раздались новые крики:

– Ведьма!

– Та самая белая ведьма из балагана!

– СПАСАЙТЕСЬ!

Глава 18. Фурумати, на исходе часа Обезьяны

Примерно так Горо всегда и представлял себе Пустошь, населённую голодными духами, о которой послушникам часто рассказывали в обители. Место, где обретались те, кому не удалось отыскать пристанища во всех трёх мирах: ни среди людей, ни среди ёкаев, ни даже среди мёртвых.

У голодных духов наверняка были такие же искажённые ужасом лица, как у жителей Ганрю, которые кинулись врассыпную, стоило им только заслышать о приближении ведьмы Тё. Истошно визжали женщины; орали мужчины, брызжа слюной; навзрыд плакали потерявшиеся в толпе дети, до которых никому больше не было дела… Страх надвигавшейся и неминуемой смерти гнал людей как можно дальше от квартала Фурумати, заставлял позабыть обо всём.

В памяти горожан слишком свежи были воспоминания о случившемся в балагане. Никто не желал становиться послушной и безвольной куклой в руках безжалостной ведьмы. Никто не хотел умирать.

Если бы не каннуси Дзиэн, окруживший своих спутников защитным заклинанием, обезумевшая толпа попросту смяла бы их.

– Выбирайтесь из города! – Дзиэн подался навстречу Горо, пытаясь перекричать вопли насмерть перепуганных жителей Ганрю.

С этими словами он всучил ему духа-фонарика, продолжавшего что-то тихонько урчать себе под нос. Но лишь теперь, держа его в руках, Горо сумел ощутить её: силу Глаза Дракона, которую маленький ёкай до поры прятал в себе. Оттого и пел: ки самого маморигами наполняла его до краёв.

За ней-то и явилась ведьма в белой маске.

Не дожидаясь ответа, Дзиэн шагнул за пределы защитного барьера. Горо рванулся было следом, но его удержали чьи-то тонкие руки. Дзасики-вараси, принявшая человеческий облик, не мигая уставилась на него.

И взгляд этот был полон невысказанной тревоги.

– Делай что должен, – проговорила она и в следующий миг резко притянула за ворот кимоно чуть ли не вплотную к своему лицу и понизила голос. Но даже сквозь вопли обезумевшей толпы Горо сумел разобрать каждое слово. – А ещё присматривай как следует за Уми. Если с ней что-нибудь случится, не видать тебе покоя до самой смерти.

Она выпустила его из своей цепкой хватки и скользнула следом за Дзиэном. Что-то отчаянно закричавшая ей в спину Уми удостоилась лишь прощального взмаха изящной бледной руки.

А в следующий миг О-Кин, как до того и каннуси Дзиэна, поглотила панически бурлящая толпа.

С трудом сглотнув вставший поперёк горла горький комок, Горо обвёл взглядом всех оставшихся спутников. Уми, с револьвером наготове, была бледна, но глаза её горели решимостью. Она не должна находиться здесь, и, видит Дракон, Горо пытался уберечь её. Пытался… Но теперь уже поздно предаваться пустым сожалениям. И без угроз О-Кин он сделал бы всё, чтобы защитить её.

Тэцудзи, похоже, не мог сдержать охватившей его дрожи и старался держаться поближе к Горо. Мудрое решение: только так удастся защитить принца.