Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

«Я мир воспринимаю оком…»

Я мир воспринимаю оком,
влюбленный в линию и цвет,
лучистым лемехом глубоко
в моей душе прорезан след.

Люблю я речи полновесной,

как мед пьянящий, запах слов,
лежавших в глубине безвестной
забытых сумрачных веков.

Беда с эпитетом случайным,

когда приходит невпопад,
лишь ямб с анапестом чеканным
устав незыблемо хранят.

Я златокосу осень славлю,

с рубином горечи, влюблен,
его в своей душе оправлю,
чтоб из нее не выпал он.

Светлы для слуха и для взора,

певучи струи бытия,
и верится, что скоро-скоро
вот так же запою и я.

1925

ПАМЯТИ С. ЕСЕНИНА

Над ним лишь черный стяг свисает,
на стенах крови след не смыт,
а в сердце он еще сияет,
как золотой метеорит.

Я помню вечер тот туманный

над Петербургом голубым,
морозный блеск и ветер пьяный,
Исаакий, высей сизый дым.

Огнями расцвела эстрада,

и вышел он, как ясный день,
душа была смущенно рада
услышать щедрых песен звень.

Голубоглазый и кудрявый,

как ясень, стройный, молодой,
еще не знавший горькой славы,
на сцену вышедший впервой.

В простой рубахе и кафтане,

вчера лишь только из села,
а очи тихи, как у лани,
и нежность очи обожгла.

И разливался голос в зале,

звеневший вешнею водой,
и в жесте, в слове был печали
вишневый радостный настой.

Все, показалось, оживает:

березы над прудом грустят,
покосы, тропка полевая,
мычанье теплое телят.

Жизнь не была еще пропита

среди гуляк, гулящих, в ней
лишь вызревало только жито
перед грозою новых дней.

Мгновенья памятные встали —

духмяный ветер, захватив,
провеял в этом светлом зале
дыханьем золотистых нив.

Уже и десять лет минуло,

уже отцвел весенний сад…
Мы их шагов не слышим гула —
но как вернуться нам назад?

Над ним лишь черный стяг свисает,

на стенах крови след не смыт,
а в сердце он еще сияет,
как золотой метеорит.

1926

МЕТЕЛЬ

Метель над городом взлетает,
кружит, как ведьма, зла,
а город уши зажимает —
ух, как фурчит метла!

Завяз трамвай. Все в окнах бело,

ослепли фонари…
Кино нам это надоело.
Кончай шутить, замри!

Нет, кутерьму затеяв, черти

не прекратят вовек.
Мильоном ведер в круговерти
они швыряют снег.

— Идем, идем! Чего ж мы встали!

— Куда там ехать? — Стой.
И хохот ведьмы услыхали,
и снеговея вой.

1926

ПОЭТУ

Павлу Тычине

Люблю твою песню-обнову,
могучий язык-государь,
радуюсь каждому слову,
входящему в твой словарь.

В садах голубых искусства

она зацвела, как мак:
в ней не смиренья чувства,
а страсти и гнева знак.

И обнять в ней любого рады —

поляк или турок будь.
Украины, грядущей Эллады,
ты готовишь всемирный путь.

1926

ПЕРЕД ГРОЗОЮ