Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Как бы то ни было, 11 июля 1836 года вице-герент дал свое разрешение на запрошенное Кипренским освобождение от обычных формальностей. В брачном деле находится также собственноручная декларация, в которой Кипренский объявляет, что он торжественно отрекается от своей прежней религии и принимает католическое вероисповедание; далее он поясняет, что не может предъявить свидетельств того, что он был крещен и конфирмован, прося о разрешении подтвердить этот акт способом, который сегодня определяется как «самосвидетельство». И этот запрос художника был удовлетворен, так же, как и аналогичная просьба Анны-Марии, которая тоже не могла предъявить оригинального свидетельства о крещении. К делу приложены также аттестат об обращении Кипренского в католичество, датированный 29 июня и подписанный Анджело Ардженти, главным нотариусом Святой Римской и Всемирной инквизиции, декларация, замещающая свидетельство о крещении Анны-Марии, и свидетельство о ее конфирмации от 6 октября 1822 года, выданное крестной матерью, некой Маддаленой Марукки, возможно, родственницей отца Джироламо. Далее следуют заявления Джироламо Марукки, свидетеля на свадьбе Мариуччи и Кипренского, и настоятельницы приюта делле Периколанти.

20 июля бракосочетание наконец состоялось, и желание Кипренского обойтись без особой огласки увенчалось успехом: таким полным успехом, что кроме копии, отправленной в Россию после смерти художника[586], нам не удалось найти никакого оригинального документа, о нем свидетельствующего…

О следующих месяцах неизвестно практически ничего. В течение всего лета, как мы уже заметили выше, шли толки о предстоящем отъезде Кипренского в Петербург[587], и мы не знаем, было ли это его истинным намерением или просто слухами, циркулирующими в кругах художников. Всего через три месяца после свадьбы художник

<…> занемог жестокою горячкой, от которой усердием доктора и неусыпными попечениями супруги начал было оправляться и стал уже выходить, посетил и меня в это время, как простудился снова и горячка возвратилась. Знаменитый Художник не вставал более[588].

Это совершенно не похоже на версию Иордана, который приписывает вину в заболевании художника Мариучче:

[Кипренский] не переставал предаваться своей страсти к вину. Молодая жена его, не желая видеть мужа в сем безобразном виде, часто не впускала его на ночь, и он ночевал под портиком своего дома. И тут, должно быть, он простудился и мы, наконец, узнали о его опасной болезни – воспалении в легких, которая через несколько дней свела его в гроб[589].

И здесь тоже невозможно установить, которая из версий соответствует истине и по какой причине Кипренский умер; но постоянная склонность Иордана к преувеличениям заставляет счесть рассказ другого очевидца о «неусыпных попечениях» Мариуччи о муже более заслуживающим доверия.

Что же касается болезни художника, то диагноз «воспаление легких» кажется очень правдоподобным, особенно в свете происшествия в 1819 году, когда художник был болен почти месяц, простудившись во время работы в Ватикане (I: 142). Возможно, что у Кипренского было какое-то хроническое заболевание легких: еще в 1803‐м он три раза лежал в больнице с диагнозом «простудная лихорадка» и «давление в груди»: в первый раз он находился в больнице три недели, а через двадцать дней у него случился рецидив заболевания (II: 209). Необходимо заметить также, что смертность от воспаления легких у людей, перешагнувших рубеж пятидесятилетия, как Кипренский, возрастала в то время до 50%[590].

Но не забудем и о том, что в феврале 1822 года, во время пребывания во Флоренции, Кипренский писал Гальбергу о проблемах со здоровьем (I: 147) и что в августе того же года Ф. Ф. Эльсон сообщил скульптору из Парижа о болезни художника: «[Кипренский] был несколько нездоровен; вздумала его здесь корчить римская лихорадка, которая чрез 2 или 3 дни навещает» (III: 409). Медленное и продолжительное течение болезни и описание Эльсона (по которому можно понять, что художник страдал трех- или четырехдневными приступами лихорадки, повторявшимися в интервале от 48 до 72 часов) заставляют предположить, что он был поражен малярией, хотя и в сравнительно мягкой форме. Но в течение долгого времени она давала осложнения на легкие, печень и почки – от этого у больных малярией нередко возникают отеки на лице, в области живота и на ногах, – стороннему наблюдателю это как раз и могло показаться признаком алкоголизма.