Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Прежде всего, известно, что 14 декабря 1833‐го в Рим снова вернулся А. И. Тургенев, задержавшийся в Вечном городе до 20 февраля следующего года. Но если в его римском дневнике с декабря 1832 по январь 1833‐го зафиксированы пять встреч с Кипренским, то в этот раз художника он не упоминает[472]; и, хотя предположения на основе отсутствующей информации делать всегда рискованно, все же можно допустить, что Кипренский уехал из Рима раньше, чем принято считать. Косвенным доказательством такой хронологической поправки может послужить недатированное черновое письмо, в котором А. А. Иванов из Рима сообщает Кипренскому о своем беспокойстве за некоего «мальчика» Алексея, которого перед отъездом во Флоренцию наш герой вверил его попечению[473]. Об этом мальчике мы ничего не знаем, если только не предположить, что имя «Алексей» – описка Иванова и речь идет о «Матвее», то есть Посникове: вопреки распространенному мнению этот последний вернулся в Россию не после смерти Кипренского[474], а именно в апреле 1834 года и именно из Флоренции[475] (не случайно в начале следующего года художник осведомлялся о нем; I: 195).

В третьей декаде марта Иванов отправился в путешествие по Центральной и Северной Италии, которое он, конечно, заранее запланировал[476]. Поскольку в черновом письме говорится, что юный ученик испытывает невыразимую ностальгию по Кипренскому и любой ценой стремится уехать во Флоренцию, оно должно было быть написано как минимум через полтора месяца после того, как юноша был оставлен на попечение Иванова, и за достаточно продолжительное время до того, как этот последний задумал предпринять длительное и требующее большой подготовки путешествие: то есть, по нашему мнению, не позже первой половины февраля. Следовательно, вероятнее всего, Кипренского не было в Риме уже с конца 1833 года.

Что касается первой половины 1834-го, то сведения о пребывании Кипренского во Флоренции очень скудные: не вносят ясности ни его письма, где он ничего не говорит о своей жизни и занятиях (I: 184–189), ни исследования биографов, не указывающих, где и когда были созданы портреты, которые можно отнести к этому времени; например, загадочный «Паж», одно из тех полотен, следы которых совершенно потеряны, – для этой картины будто бы позировал молодой отпрыск знатной флорентийской семьи. В апреле 1835 года это полотно в римской мастерской К. П. Брюллова видел писатель и поэт Алексей Васильевич Тимофеев: «Как хорош его „Молодой паж“, как хороша его „Голова старика“! Обе эти картины писаны им еще в давнем времени, и, как кажется, забыты неоконченными»[477]. В следующем, 1836 году «Паж» экспонировался в Риме на выставке Общества любителей и ревнителей изящных искусств, к которой мы еще вернемся в начале следующей главы. В 1840‐м было сделано его более подробное описание, причем картина отнесена к 1830‐м:

К этому же времени надобно отнести <…> одно из лучших его произведений, так называемого «Пажа», который представлен в Испанском костюме, с черною маскою в руке. Моделью для этой картины служил юноша из благородной Флорентинской фамилии, при нечаянной встрече с которым художник наш восчувствовал желание его написать, на что тот и согласился[478].

Может быть, к этому же периоду относится и еще одно утраченное полотно, впервые упомянутое в 1840‐м: «Портрет Г-жи Жадимировской с дочерью», на котором вряд ли изображена, как принято считать, Елизавета Степановна Жадимировская, вернее Жадимеровская, жена петербургского купца Петра Алексеевича Жадимеровского. Поскольку о ее поездке в Италию в это время сведений нет, гораздо более вероятно, что Кипренский запечатлел Марью Ивановну Маркелову, супругу старшего из братьев Жадимеровских, Егора Алексеевича: существует еще один ее портрет, приписываемый П. В. Басину (Тверская областная картинная галерея). В конце 1833 года Марья Ивановна путешествовала по Италии; об этом свидетельствуют не только воспоминания матери А. С. Пушкина[479] Надежды Осиповны Ганнибал, но и списки путешественников, которые печатались в газетах того времени: из них известно, что Жадимеровские уехали в Италию в мае 1833 года и отправились обратно в Россию из Флоренции в начале мая 1834-го[480].