Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

3 ноября Генрих, уже не питая никаких иллюзий относительно политики нового папы, приказал Кромвелю закрепить на законодательном уровне статус короля как главы Церкви Англии и продумать текст новой присяги для подданных королевства, признающих верховенство короля в церковных делах. Акт о супрематии был принят быстро, после чего с некоторой задержкой из-за многочисленных споров был принят и Акт о государственной измене, согласно которому тяжким преступлением признавались любые формы клеветы и угроз в адрес королевской семьи, а также отказ признавать титулы (это прежде всего касалось непризнания Генриха главой церкви) или попытки очернить короля, называя его еретиком, раскольником, тираном, безбожником и узурпатором²⁹.

В довершение работы над Актом о супрематии Генрих наделил Кромвеля неограниченными полномочиями: назначил его своим генеральным викарием по церковным делам и поручил ему организовать ревизию религиозных учреждений по всей стране. Этот момент стал переломным в карьере Кромвеля. К концу года он разработал систему особых поручений по проверке и ревизии монастырей на предмет злоупотреблений³⁰. Тот факт, что он сам выбирал надежных людей для выполнения этих поручений, писал для них указания от имени короля, подписывая их при помощи чернильного оттиска подписи Генриха, многое говорит о неоднозначной природе власти. За полгода такие письма в больших количествах распространились по стране без ведома короля, и вскоре в Лондон стали поступать отчеты о проверках и ревизиях (лат. comperta), содержавшие возмутительные истории о сексуальной распущенности монахов и монахинь, предававшихся прелюбодейству, содомии и прочим грехам. Таким образом Кромвель добывал тот самый фактический материал, который был нужен Генриху³¹.

Незадолго до того, как проект Акта о супрематии был представлен в парламенте, Франциск направил в Лондон большую делегацию во главе с новым адмиралом Франции, Филиппом Шабо, сеньором де Брионом. Шабо, отличавшийся высоким ростом и горделивой осанкой, вскоре сместил герцога де Монморанси и занял ведущее положение при французском дворе. В Кале почетного гостя принимали виконт и леди Лайл, а в Дувре – Джордж Болейн, которого незадолго до этого Генрих назначил лордом – смотрителем Пяти портов и констеблем крепости в Дувре. В Лондоне, когда Шабо сошел на берег с большой королевской барки «Лев», специально подготовленной к его визиту, его лично встречала Анна, стоя на ступенях пристани неподалеку от Уайтхолла³².

Несмотря на все усилия Генриха устроить для Шабо запоминающийся прием, адмирал держался холодно. Его визит продлился всего пятнадцать дней, и за это время он побывал только на одном теннисном матче из тех, что Генрих организовал специально для него, и всего лишь на двух банкетах, сопровождавшихся маскарадами. Он явно старался избегать общества Анны, а предложения, с которыми он приехал, привели ее и Джорджа в оцепенение. Цель его визита состояла отнюдь не в том, чтобы заменить Договор о взаимопомощи династическим союзом, который, безусловно, открывал бы новые перспективы более тесных отношений двух королевств. Истинная причина крылась в другом: Карл был готов пойти на щедрые уступки французскому королю в его притязаниях на герцогство Миланское, если тому удастся устроить брак французского дофина с дочерью Екатерины, Марией. Шабо были даны указания опираться в переговорах на условия дополнительных соглашений к Договору о всеобщем мире, подписанному Францией и Англией в 1518 году по инициативе Уолси. Шабо остался глух к доводам Анны, которая считала, что выйти замуж за одного из сыновей Франциска должна не ее падчерица, а родная дочь, Елизавета. Генрих, в свою очередь, заметил, что адмирал, должно быть, шутит, предлагая Марию в качестве невесты дофина.

Глубоко оскорбленный Шабо показал им данные ему инструкции, скрепленные Большой печатью Франции, в которых Анне было рекомендовано прекратить называть Марию бастардом, а Генриху – вернуться в лоно Римской католической церкви. Генриха призывали отменить почти все законодательные акты, принятые в Англии за последние два-три года и отказаться от присяг и клятв, которых он требовал от своих подданных. И этого от него хотел человек, на дружбу с которым Анна делала главную ставку во внешней политике и которого она считала гарантом официального признания их с Генрихом брака (фр. raison d’être)³³.