Охота в атомном аду

Внутри возник какой-то шум, материализовавшийся в тихие шаги. «Вервахт» предупредил, что за дверью находится безоружная особь женского пола весом 37 кг. И на том спасибо…

Через минуту дверь приоткрылась, и на свет высунулась молодая, как мне показалось, женщина. Потом она вышла на крыльцо целиком, и я рассмотрел некоторые «мелкие детали». Вроде всё верно, не старая. Вполне приятное, загорелое чистое лицо, без каких-либо безобразных шрамов и кожной порчи. А вот руки у мадамочки были как у того землекопа, с потемневшими, обломанными ногтями и многочисленными засохшими царапинами. Эти обстоятельства указывали на постоянный, тяжёлый и неблагодарный физический труд на свежем воздухе, неуклонно превращающий человека в скотину, – непременный атрибут здешней жизни.

Несколько удивило, что светлые волосы на давно не мытой голове таинственной незнакомки были острижены под мальчика и даже причёсаны на некий пробор. Я подумал – с чего бы это? А потом быстро сообразил, что наиболее продвинутые по части гигиены из уцелевших селян могли время от времени просто стричься «под нулёвку» или даже брить череп, чтобы как минимум паразитов не разводить. Методика-то проверена ещё с гражданской войны. Тем более для такой вот стрижки особо искусный парикмахер совсем не нужен. Вот и эта бабенция явно оболванилась подобным образом, но довольно давно, раз уже успела прилично обрасти. А если она изображает из себя медика, гигиену, по идее, должна блюсти особо тщательно…

Что ещё сказать? Как все здесь, ну очень худая, кожа да кости, просто какая-то ходячая анорексия. Если бы не эта самая худоба, она смотрелась бы даже симпатичной – было в её лице что-то от молодой Евгении Ураловой (ну, та, которая Лена, любовь персонажа Белявского из Хуциевского «Июльского дождя» 1967 года, а ещё – она же, по совместительству, вторая жена Юрия Визбора, то самое «солнышко лесное»). В общем, откормить такую маленько и будет тебе счастье…

Застарелым потом от неё, разумеется, пованивало (я уже успел понять, что часто мыться здесь категорически не принято), но не до такой омерзительно-критической степени, как от тех «интересных людей», которых я до этого уже успел встретить и убить в здешней округе. Вся одежда незнакомки состояла из свободного платья ниже колен неопределённо-бурого цвета, подозреваю, что с чужого плеча, с явными следами многочисленной штопки. Предполагаю, что все эти здешние грязно-блёклые цвета в гардеробе поселян были всего лишь следствием стирки в условиях отсутствия мыла и прочих моющих средств, когда ничего, кроме речного песка, под рукой нет. В этом случае белое обычно быстро перестаёт быть белым, становясь серым, тёмное выцветает, ну и так далее.

Опять же, кто бы мог подумать – некий ретростиль, раз женщины, даже посреди этого горького катаклизма, продолжают ходить в платьях, а не в штанах. Но, в принципе, в начале 1960-х дамские брюки во всём мире особо не были в моде. На ногах у незнакомки обнаружились галоши, чёрные и низкие, типа тех, что зимой когда-то надевали на валенки. Небось, как положено, на красной подкладке…

– А вы кто? – спросила бабёнка. Вроде вменяемая и говорит внятно – уже хорошо. Видно было, что это были первые, случайные слова, которые пришли незнакомке на ум, поскольку в голосе и всём её облике сквозило безумное удивление. Ещё бы – спустя десять лет после полного п… вдруг встретить на своём пороге вполне упитанного и даже побритого солдата в полной форме Советской армии (без погон, но при этом в пилотке), с автоматом наперевес и прочими причиндалами вроде тяжёлого рюкзака за плечами, полевой сумки через плечо, а также подсумков и ножа на поясном ремне. Уж не знаю, чего она могла вообразить при виде меня, ведь со стороны я смотрелся абсолютно нездешним и чужеродным. Картина маслом, короче говоря…

– Башкирцев Андрей, – охотно представился я, тут же напуская на себя таинственной солидности. – Армейская разведка. Выполняю специальное задание командования. А ты, если не ошибаюсь, Зоя?

«Выкать» я не стал, поскольку сейчас с ней можно разговаривать вполне себе ровно и вежливо, но через минуту собеседница вполне может схватиться за какую-нибудь ржавую заточку или бритву, и тогда точно придётся её гасить… А воинское звание я тоже не назвал намеренно. В конце концов, погон на моей гимнастёрке не было. Так что назвался разведчиком – и ладно. А капитан я или рядовой – какая разница? Как пелось в той песне, мы все войны шальные дети, даже если война атомная…

– Да… Я Зоя… А откуда… ты… вы…?! – произнесла она с ещё большим изумлением. Нет, вроде не врала и Ваньку не валяла…

Н-да, вот тебе и Зоя с мезозоя, подумал я. А что, хорошее, кстати, определение. Ведь вокруг-то, если по чесноку, действительно натуральный мезозой. Даже практически с ящерами, которые активно дожирают друг друга…

– Ты такого Алексея Базузина, знала? – уточнил я. – Бригадира бывшего?

Типичная представительница мезозойской эры молча кивнула.

– Знала? Вот и ладненько. Так вот, это он мне и рассказал, кто ты такая и где эта деревня находится…