Охота в атомном аду

Ну что тут сказать? В таких вот случаях точно надо молчать или плакать. За считаные минуты там изменилось буквально всё. Почти всю опавшую листву выдуло из ложбины, и теперь она медленно кружилась, оседая обратно на землю. Было ощущение, что некоторые листочки слегка дымились. Цвет окружающего мира стал радикально другим. До этого был вполне обычный, сероватый осенний день, а теперь небо зловеще налилось красновато-оранжевым, словно на закате. Хотя для нормального заката было ещё рановато. За минуты до того как бабахнуло, кое-где на деревьях ещё сохранялась жёлтая листва, а теперь они стояли чёрные и голые, поскольку опало буквально всё. Кроме, разумеется, деревьев хвойных пород. Но и они как-то потемнели.

Я перелез во вращающуюся командирскую башенку, развернул её в корму и, глянув через тамошний перископ назад, натурально офигел. Потому что где-то, явно на восточной стороне Рейна (прикинуть точное расстояние я даже не попытался, но складывалось устойчивое ощущение, что всё это было где-то очень близко, буквально в считаных километрах), над верхушками деревьев клубился и пульсировал пугающе красивый, багрово-чёрный, постепенно бледнеющий дымный гриб, вдоль «ножки» которого медленно ползло вниз что-то бело-туманное. Верхушка гриба постепенно оседала, при этом его цвета становились всё менее яркими. Но ниже, у невидимого мне основания гриба, огня, похоже, хватало – там явно бушевал окрасивший небо в багрово-закатные цвета высокотемпературный пожар…

Штутгарт накрылся? Щедрые, как никогда, генералы-супостаты не поскупились на уран-235 с плутонием и уронили атомный «гостинец» прямо на город? И как-то сразу особенно отчётливо вспомнились силуэты и лица деловито пробегавших мимо нас пехотинцев и тех танкистов, которые чинили перебитую гусеницу… Это же было всего пару часов назад… Мать моя женщина, значит, теперь и город со всем его многочисленным населением, которое никто явно не предупредил о ядерном ударе, и всё прочее, что в нём было (то есть обороняющиеся натовские и наступающие советские войска), – это всё теперь дым, пар, пепел или в лучшем случае сплошные руины с остаточной радиацией? В общем, теперь оставалось только помнить всё, что я успел увидеть по пути сюда – более всего этого в природе не существовало. Это было как-то не представимо и не вмещалось в мозги. Хотя для меня всё-таки оставалось одно утешение – знание того, что где-то всё же есть другая реальность, где и в начале XXI века все эти немецкие города и городишки, где среди населения начинают явно доминировать пришлые африканцы и арабы, стоят себе как ни в чём не бывало и ни хрена им не делается, ну, по крайней мере – внешне…

Хотя, с другой стороны, навряд ли это Штутгарт, ведь от него до Карлсруэ добрых полсотни километров плюс ещё сколько-то там до Рейна и то расстояние, что мы прошли на западном берегу. Так что, наверное, это бумкнуло где-то явно ближе. Или нет? Но если нет, тогда чем именно это вдарили? В таком случае сброшенный боеприпас должен был быть ну очень мощным. Неужели какой-нибудь «царь-бомбой» вдарили?

– Что это? – спросил я у Кэтрин, в порядке продолжения нашего разговора в темноте, отрываясь от перископа командирской башенки, хотя, если честно, ядерный взрыв – это картинка, которая прямо-таки притягивает своей откровенно зловещей красотой. Но, стоит признать, что созерцание подобного здоровья точно не прибавляет…

– Я предполагала, что может произойти нечто подобное, – сказала она, открыв глаза. – Но я всё же не думала, что при взрывах будет такая запредельная мощность. Мне трудно судить о том, что именно это было. Очень похоже на две американские ядерные авиабомбы класса М-41/В-41, каждая из которых имела паспортную мощность от трёх с половиной до пяти мегатонн при собственном весе почти по пять тонн. Но я могу ошибаться, поскольку предполагаю, что здесь было применено что-нибудь столь же мощное, но более компактное и вдобавок малосерийное. Американцы в те годы разработали и испытали на полигонах очень много разнообразных ядерных боеприпасов, которые потом решили не принимать на вооружение. Ведь тогда ещё толком не знали, каким должен быть оптимальный боезаряд, поскольку стратеги не понимали, что для гарантированного уничтожения типовой площадной цели вовсе не требуется мощность в десятки мегатонн. А носителями в данном случае были американские средние бомбардировщики В-66 «Дестроер», чья грузоподъёмность в районе семи тонн в принципе вполне позволяет брать на борт боеприпасы вроде М-41/В-41, особенно на небольшие расстояния. Хотя тут у меня есть сомнения, к примеру, по части размера их бомболюков. Пока же мне ясно одно. Оба взрыва были воздушные. Первый заряд подорвали точно над городской чертой Штутгарта, а второй, судя по всему, – где-то рядом с Карлсруэ, ближе к Рейну, эпицентр километрах в тридцати от нас. Видимо, ответственные за это лица решили, что так будет куда надёжнее, чем пытаться взрывать мосты обычными средствами…