Охотник

— Конечно сдох! Такое творить… расчётливый, холодный, но когда надо открыться, взрывается яростным тигром… По правде, ты не очень-то на него и похож, только мордой. А знаешь, что случается с потомством тигра, когда родитель умирает или его нет рядом? Их съедают, — Рорк посмотрел в голубые глаза Кёртиса, как ожидающий ошибки игрок. Он затянулся, выпустил столб дыма. — Ну, или убивают. Хрен их знает. Эх, видимо я стал тем, кого ненавидел. Говорю что-то вроде: «А вы знаете, что у…». Факт, так они это называют, на самом деле чепуха для заучек. Ведь все же любят похвастаться? А так приходишь, и: «Человеческий мозг может испускать импульсы, похожие на маленькие разряды молний». Ну и подобное. Это же хрень. Человек хочет внимания, славы, чтобы любили, уважили, и такими грязными способами добивается. Заставляет плясать под его музыку, приковывает окружающих, мол, я умный, выше вас, черни. Я таких сразу убиваю.

— Мой отец был справедливым и добрым.

— Справедливым?! Да что ты знаешь о справедливости?! — Рорк вытащил сигару изо рта. — Год назад в городе ходил беспредельщик. Подминал лавки, кабаки, гостиницы. Мои владения. Я рассвирепел, это был последний раз, когда я брал меч. Я же стал дипломатичным, цивилизованным. Хех. Этот мужик смеялся, говорил, что не боится смерти, плевать хотел на все потуги. Да-ааааа, я его не убил, он и сейчас, наверное, жив, но без рук, я их покрошил, сначала по пальцу, потом дошёл до кистей, локти и, наконец, по плечи. Ноги, по той же схеме. Ушки, носик, веки…. Алхимик поливал какой-то дрянью раны, чтобы зарубцевались и он не помер… преждевременно. Знаешь, сколько он стал весить? Двадцать кило. Ох… как он вопил, ты бы слышал эти… нечеловеческие звуки. Признаюсь, даже мне, в гневе, стало страшновато. До него были попытки перевернуть власть, после него уже не было. А теперь скажи, я справедливо поступил?

— Я думаю, что… Наказание даётся в зависимости от степени преступления… Это…

— Да или нет?

Кёртис выдохнул и осунулся.

— Нет.

— Хорошо, а если бы я его убил?

Кёртис закрыл глаза, помотал головой.

— Трудно, правда? Но только, когда уважаешь жизнь, а как начнёшь плевать на людей, жить станет легче.

— Но это неправильно! Человеческая жизнь, и вообще жизнь, дороже золота…

— Послушай, эту хрень будешь загонять в семейном круге, среди друзей или шлюх, и там же верить в эту хрень, ценить их жизни. Кроме шлюх, конечно. Но мы отвлеклись. Если бы я просто убил того мужика? Я бы справедливо поступил?

— В моём городе, Катосе, за разбой либо смертная казнь, либо работа на рудниках в течение двадцати лет. На выбор.

— То есть, да? Ну что ж, значит не так уж ты и ценишь жизнь. Я ведь оставил его в живых, да, он мешок, ничего не могущий, но шанс отомстить есть. И по твоей логике справедливо бы было пустить коня на котлеты.

Кёртис заморгал, будто попала соринка.

— Почему? Он же защищал меня, я хозяин, я и должен быть наказан.

— А те люди, которых мужик громил, избивал, мои. Я хозяин, я защитил людей от, как у вас говорят, агрессора. И конь нанёс повреждения. Чувствуешь параллель? Я хозяин, ты хозяин, напрямую нам не причинили вреда, но обидчик наказан нами.

— Но на меня напали со спины, это не справедливо и, как минимум, подло.

Рорк тяжело засмеялся.

— Парень, а я здесь на законных основаниях сижу? Я захватил город. Пускай не весь, а лишь одну четверть, но больший кусок. Справедливость для одних — несправедливость для других.

— Но это… локально, а если рассматривать глобально, то…

— Несправедливы все, — закончил Рорк. — В любом городе, что у кимлян, что у вас, есть преступность, убийства, грабежи, разбой, а в моём нету. Стражи правопорядка рыскают носом, но куда им… нужен тотальный контроль, дабы предотвратить все злодеяния, но вот незадача, — Рорк затянулся, выпустил огромное дымное колечко. — Свободы не будет. Чтобы жить в абсолютном мире, нужна абсолютная власть. А человек рождён на воле, это сидит глубже, чем мы можем представить… Человек в неволе — уже не человек, — Рорк встал, в зале раздались его тихие шаги. — Меч останется здесь. Для меня честь — пустое слово, но твоего отца уважаю. Он странный, не такой, как все. Жёсткий и мягкий, горячий и холодный. Таких надо чтить, хотя бы потому, что они великие. Иди в сад, поплавай в бассейне. Илиан, мой помощник, объяснит что делать.

Кёртис неловко встал, на полпути к выходу остановился.

— Со мной сидела девушка. Можно её тоже вытащить?

Рорк не отрываясь от стены безжизненно сказал:

— Имя.

— Макссия.

Рорк кивнул. Кёртис последний раз взглянул на меч, царские двери бесшумно его выпустили.

Вода тёплая, мягкая. Кёртис купался последний раз на Виринском озере. Навыки затёрлись, он хотел поплавать брасом, но терял контроль и переходил на мотание лапок.

— Хорошо плаваете, — сказал светловолосый, длинный юноша. Его небольшие мышцы обтянуты кожей, скулы выпирают, как у черепа, торчащие рёбра скрыты под белым одеянием.

— Хе, ага, а ещё я мастерски владею мечом.

— Моё имя Илиан. Пройдёмся? Сад в это время очень красивый. Любите зелёный?

— Да, очень. Я вижу только виноград, а ещё что-нибудь растёт?