Охотник

       – Я полагаю, ты знаешь о многочисленных групповых изнасилованиях Белых девушек бандами молодых черномазых. Обычно средства массовой информации не очень хотят сообщать об этом, но это преступление действительно становится всё более распространенным. На прошлой неделе, например, произошло изнасилование бегуньи в парке Рок Крик, когда более 20 чёрных подростков схватили девушку и почти два часа много раз насиловали ее прямо на дорожке для бега. Потом они перерезали ей горло и оставили умирать. Эта история не наделала бы такого шума в СМИ, если бы девушка не оказалась племянницей сенатора. Представь, что мы с тобой идём через парк и оказываемся на этом месте, когда происходит изнасилование. Предположим, что я не вооружен, а до ближайшего телефона больше километра. Некоторые мужчины, я думаю, могут сказать себе, что ничего нельзя сделать, только бежать к телефону в надежде, что полицейские приедут через 20-30 минут. Но для меня не будет никакого выбора. Если это девушка моей расы, я должен броситься на этих чёрных тварей и сделать всё, что в человеческих силах, чтобы спасти ее. Если бы я убежал, я не смог бы после этого жить в ладу с самим собой. Я чувствовал бы себя после этого оскверненным и навсегда обесчещенным. Тоже самое происходит для меня с моим миром. Это – мой мир, мир моей расы, и его насилует банда преступников. Я буду чувствовать себя обесчещенным, и не смогу жить в мире с самим собой, если я не сделаю всё, что я могу – даже при том, что выполнение этого может оказаться между нами камнем преткновения.

       Аделаида улыбнулась.

       – «Я потому тебя люблю, Что дорога мне честь», – продекламировала она.

       – Именно, моя прекрасная Лукаста, именно так, – ответил Оскар.

       – Но, дорогой, я все же уверена, что ты – идеалист и абсолютно ничего не сможешь сделать, чтобы изменить ход истории. Но я хочу, чтобы ты знал, – и тут голос Аделаиды стал низким и хрипловатым, – что раз ты решил воевать со всем миром, я буду твоей соратницей, если ты берёшь меня с собой. И если ты, безоружный, бросишься прямо в ворота ада, я побегу за тобой изо всех сил, если буду верить, что ты еще любишь меня.

       Слезы блеснули в глазах Аделаиды, а Оскар почувствовал такой комок в горле, что не смог сказать ни слова. Он смог только неловко наклониться над столом и сжать её руку. Он задел один из подсвечников, свеча зашипела и погасла. Тогда он резко встал со стула, шагнул к Аделаиде на её сторону стола, пока она сама она вставала, и сильно сжал её в своих объятиях.

       Они так и стояли, молча и неподвижно, как скульптура из затененной, сверкающей плоти, освещенная мерцающим светом оставшейся свечи.

X

       Через два дня к вечеру Оскар был готов к действиям против Народного комитета. Он подготовил инструменты и запасы, да и погода была подходящая: непрерывный дождь загонит людей в помещение и приглушит любой шум, который он мог бы произвести по неосторожности.

       Кроме того, группа дала специальную рекламу о своем вечернем заседании. Губернаторы штатов Массачусетс и Висконсин должны были там представить решения государственных собраний своих штатов с призывом к конгрессу принять закон Горовица. Основными докладчиками были заявлены кардинал О'Рурк и раввин Розен из Национального иудейско-христианского межконфессионального совета, наряду с Барри Шапиро из какой-то организации под названием Антиклеветническая Лига при Б'най Б'рит, который к тому же должен был вести заседание. Ожидалось участие и нескольких конгрессменов.

       Представителей СМИ тоже будет предостаточно, и это – замечательно. Чем больше этих гнусных сукиных детей он отправит к чертовой матери, тем лучше. К сожалению, сегодня вечером очень вероятно будет присутствие усиленной полицейской охраны. Но единственно, что действительно беспокоило Оскара – это возможность обходов полицейскими аллеи за церковью.

       Сначала он проехал по переулку к северу от церковного комплекса. Когда Оскар подъехал к въезду в аллею, его сердце дрогнуло: полицейская машина уже стояла там, закрывая проезд, носом к пешеходной дорожке. Он объехал вокруг квартала. Другой конец аллеи был свободен. Глядя с этого конца аллеи сквозь дождь, который к этому времени усилился, Оскар вообще не смог разглядеть полицейскую машину. Он нашел место для стоянки всего метрах в пятнадцати за аллеей, с другой стороны улицы, и это была просто удача, учитывая большой наплыв участников заседания в церкви. Оскар не нашел других свободных мест поблизости и боялся, что ему придется тащить свой тяжелый и объемистый груз несколько кварталов.