Охотники за алмазами

Джонни сделал заявление для полиции в гостевой каюте «Зимородка». Его рассказ занял два часа, и за это время один из полицейских обнаружил закрытый в кладовой экипаж. Матросы отравились запахом краски, но смогли дать показания.

Инспектор оставил их в соседней каюте ждать окончания разговора с Джонни.

– Еще два вопроса, мистер Ленс. Было ли столкновение между судами, по вашему мнению, случайным или намеренным?

Джонни взглянул в серо-стальные глаза и впервые солгал:

– Оно было неизбежно.

– Последний вопрос. Каковы шансы на то, что кто-нибудь на траулере выжил?

– В такую бурю никаких. Мы не могли их спасти, так как «Зимородок» не слушался руля, к тому же там сильное течение и прибой.

– Понимаю. – Инспектор кивнул. – Спасибо, мистер Ленс. Пока все.

Джонни вышел из каюты и быстро пошел на верхнюю палубу. Трейси и Робин все еще хлопотали у койки Серджио, но доктор поднял голову и сразу подошел к остановившемуся в двери Джонни.

– Как он, Робин?

Сазерленд покачал головой.

– Он умирает. Не понимаю, как он продержался так долго.

Джонни подошел к койке и положил руку на плечо Трейси. Она придвинулась к нему, и они стояли, глядя на Серджио.

Глаза его были закрыты, темная щетина покрывала нижнюю часть лица, щеки лихорадочно горели, в каюте слышалось громкое дыхание.

– Старый мошенник, ты великолепен, – негромко сказал Джонни.

Серджио открыл глаза.

Джонни быстро склонился к нему.

– Серджио. Экипаж – ваши парни живы.

Итальнец улыбнулся. Он закрыл темные газельи глаза, потом снова открыл их и с трудом прошептал:

– Джонни, дашь мне работу, когда я выйду из тюрьмы?

– Тебя не возьмут в тюрьму – тюрьма этого не выдержит.

Серджио хотел рассмеяться. Он умудрился напряженно улыбнуться и приподнялся на локтях, выпучив глаза и судорожно хватая ртом воздух. Зашелся в ужасном лающем кашле, и кровь густым потоком хлынула с его губ.

Он упал на подушку и умер, прежде чем Робин успел подойти к нему.