Охотники за книгами Сезон 1

Белая Мамба без особого энтузиазма показала ей средний палец и проскользнула в дверь следом за чернокожим толстяком. Сэл, моргнув, осознала, что это Чарльз из шоу.

— Так и подмывает намекнуть тебе, что она и есть демон, — чтобы ты ей врезала, — заметила Сэл, кивая на администраторшу, выглядевшую тут явно неуместно.

— Здесь вообще нет ничего демонического, — определила Грейс. — Ты сведения-то собирай, но наша цель очевидно не здесь.

— Ладно. — Сэл вздохнула и подошла к стойке. — Мы бы хотели видеть Мамулю Тат.

Администраторша глянула на нее поверх очков.

— Вам назначено? Вопрос риторический, потому что все, кому назначено, уже здесь. Я хочу сказать, что, если вы думаете, что можно вот так вот с ходу попасть к Мамуле Тат, вы либо повернутые, либо нетрезвые. А нетрезвых мы не обслуживаем. Из них слишком много крови вытекает.

— Вы чего-то… — начала было Сэл, но администраторша прервала ее движением руки.

— Не подхожу для работы в этом салоне? — она закатила глаза. — После того как началось это шоу, здесь сообразили, что больше не получится ставить за стойку своих татуированных приятельниц — нужно искать администратора-профессионала. Поглядите, с чем приходится иметь дело: у них тут даже компьютера нет, хотя Мамуле Тат сейчас целый сервер по карману.

— А здесь всегда так? — спросила Сэл, указывая на ожидающих. Подпустила в голос родной южный акцент.

— Постоянно, — кивнула администраторша.

— Ничего себе. А сколько ждать, чтобы Мамуля тебе сделала татуировку лично?

— Три месяца.

— И почем?

— Полторы тысячи за час.

Сэл едва не рассмеялась.

— Это правда того стоит?

— Она знаменитость, — заметила администраторша. — Чего еще нужно? Дамы, чем я еще вам могу помочь, если оставить Мамулю Тат в стороне? Или хотите бронь через три месяца? К другим нашим мастерам можно попасть через две недели.

— Скажите, а жалоб от посетителей не бывает? — осторожно осведомилась Сэл, которой не хотелось произносить слово «смерть».

— Ни единой. У Мамули Тат все посетители довольны — иначе она денег не берет, — поведала администраторша. — Вы что, из отдела здравоохранения? Тогда вы обязаны мне показать удостоверения.

— Не здравоохранения, — сказала Сэл. Отвела полу куртки, чтобы стало видно жетон. — У нас есть к Мамуле Тат кое-какие вопросы.

— Покажите-ка, — протянула руку администраторша. Сэл, застонав про себя, передала ей жетон. — Эн, и-краткое, — добросовестно прочитала администраторша. Посмотрела на Сэл. — А я подумала, вы южанка.

— Родом из Южной Каролины, — подтвердила Сэл.

Администраторша прищурилась.

— Из Клемсона?

— У меня папа в Джорджии в технологическом учился, — без запинки соврала Сэл.

Администраторша расслабилась. Сэл, сама сохраняя нейтралитет, умела сыграть на соперничестве между колледжами.

— У Мамули Тат какие-то неприятности? — спросила администраторша.

— Нет. Мы опрашиваем участников шоу, в котором она снималась, но неприятностей никаких, — сказала Сэл, а про себя добавила: «По крайней мере, пока».

Администраторша бойко кивнула.

— Как южанка южанке — скажу. После работы Мамуля Тат заходит выпить в «Цезаря». Около одиннадцати.

— Спасибо, землячка — откликнулась Сэл.

4

Менчу и Лиам вышли из такси перед клиникой «Санрайз» и медицинским центром на Саут-Мэриленд-Парквей: Менчу в своем обычном облачении, Лиам — в черной дьяконской рубашке, которую надевал в те места, где священнослужителей принимают охотнее, чем праздношатающихся.

Менчу смерил здание взглядом.

— Какая, говоришь, у Кео палата?

— По их данным, он еще в приемном покое, — сказал Лиам, сверившись с экраном ноутбука.

— Его там нельзя оставлять, — заявил Менчу. — Это рискованно для других пациентов.

— Я могу его передвинуть в начало очереди, — вызвался Лиам. — Как только к интернету подсоединюсь. Мы же в Америке — где-то тут должен быть «Старбакс».

— Давай, — сказал Менчу. — Вон там, напротив, забегаловка с бесплатным вайфаем.

Они пили кофе и следили, как программа-сортировщик передвигает Кео в начало очереди, наконец его забрали в смотровую, поставили диагноз «сердечный приступ». К третьей чашке кофе его перевели в палату номер 350.

— Идем, — скомандовал Менчу и положил деньги на стол.

Менчу вписал себя и Лиама в регистрационную книгу, показал удостоверение сотрудника Ватикана регистраторше, которую это явно впечатлило, — она с неприкрытым смущением призналась, что сама баптистка (тем не менее призналась). Они отыскали палату номер 350, заглянули внутрь.

Медсестра хлопотала вокруг Кео — тому было с виду лет пятьдесят, подключала к мониторам. Когда они вошли, обернулась.

— Часы для посещения закончились, святой отец, — сказала она. — И не думаю, что вас вызывали. С ним все хорошо.

Она приветливо улыбнулась пациенту — вид у того был изможденный и перепуганный.

— Я из Ватикана, и мне нужно задать мистеру Кео несколько вопросов, имеющих для Церкви особую важность, — объявил Менчу.

Медсестра явно испугалась и, быстро взглянув в какой-то список, вышла из палаты.

Менчу перекрестился, сел рядом с койкой. Лиам занял место у двери.

— Мистер Кео, я отец Менчу, из Ватикана. А это брат Лиам.