Охридский пролог

Святой Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви в марте 1919 года вновь избрал доктора Николая епископом Жи́чской[10] епархии. На этот раз отец Николай согласился принять епископский чин, хоть и не сразу. В 1920 году его назначили епископом О́хридским[11]. В жизни епископа Николая тогда произошли глубокие изменения. Из человека деятельного он преобразился в аскета, отшельника и молитвенника. В монашеском уединении с Богом Жичский и Охридский владыка жил в задушбинах[12] Царей и Святителей. По свидетельству его келейника монаха Калли́ста, владыка Николай очень строго постился, бывало, что не вкушал пищи до тридцати дней, при этом оставался бодр, и никто не замечал в нём особого подвига. В молитвенных размышлениях он полюбил прогулки по берегу Охридского озера. Во время этих прогулок его всегда сопровождал один ворон. Удивительна была дружба Святителя и птицы. В 1922 году вышла в свет книга «Молитвы на озере».

Архиерейские обязанности не позволили владыке Николаю надолго оставаться отшельником, уже через два года в скромной епископальной резиденции в городке Охрид владыку всё чаще стали посещать люди из Сербии и со всего мира, простой народ и знатные аристократы. Бывали у него и Сербский король Александр с супругой. С королём Александром произошёл однажды забавный случай. Во время Рождественского поста он беседовал с владыкой Николаем. Настало время обеда. Повар владыки Дýшко подал для короля на стол запечёного поросёнка. Владыка Николай решительно взял в руки поднос с королевской трапезой и выбросил за окно, прямо в Охридское озеро. «Как вы смеете оскоромить Сербского короля в дни поста при наличии столь прекрасной рыбы в нашем озере?» — обратился он к повару. Король был смущён, но слово архиерея было исполнено и благочестивый призыв к соблюдению поста усвоен. Когда король в январе 1929 года ввёл диктатуру, владыка Николай вразумлял его разными способами и король с уважением выслушивал его советы, хоть они и противоречили мнению многих его министров.

После смерти патриарха Димитрия многие ожидали увидеть на патриаршем месте владыку Николая, но патриархом был избран Варнава. Охридская и Битольская[13] епархии слились в одну. Так Николай стал епископом огромной объединённой епархии. В Битóле владыка организовывал «народную кухню» для послевоенных сирот, а потом основал «Богдай» — дом для безпризорных детей, который посещал почти ежедневно. Учреждённая им семинария в Битоле стала духовным садом будущих православных Святителей и великих теологов. Свободное время владыка проводил в писательском творчестве и молитвах, спал очень мало. С 1922 по 1934 годы были изданы его книги: «Мысли о добре и зле», «Омилие», «Миссионерские письма», «Вера образованных людей», книга песен «Духовная лира», «Война и Библия», «Символы и сигналы», «Царский Завет», «Охридский пролог[14]».

Как епископ он занимался восстановлением храмов и монастырей, построил церковь Святителя Николая в своём родном селе Лелич. Восстановил монастыри Сáвино, Жича, Рудéница, Ильúни; храмы Святой Троицы, Вознесения Господня, Преображения Господня, Благовещения[15].

В Королевской Югославии после Первой мировой войны набирало силу необычное движение, которое явилось духовным преображением сербского народа.

Православное христианское содружество и богомольческое движение возникло само по себе по внутреннему волеизъявлению простого народа как протест марксистскому атеизму и вульгарному материализму, как желание духовного очищения и обновления, форма всенародного покаяния. С огромным миссионерским вдохновением небольшая горстка богомольцев ходила по народу с проповедью Христовой науки спасения. Православное священство поначалу сдержанно отнеслось к этому движению. По предложению Святого Архиерейского Собора духовное руководство этого стихийного народного порыва взял на себя владыка Николай. В течение 20 лет вплоть до Второй мировой войны богомольческое движение нарастало и перед войной состояло уже из 900 братств, включавших 150 000 активных членов, оно дало Церкви прекрасных монахов, которые вдохнули жизнь в опустевшие монастыри. Из года в год проводились соборы богомольцев, на которых владыка Николай бывал самым дорогим гостем. О богомольческом движении владыка Николай написал книгу «Ди́ван[16]», которая переведена на русский язык под названием «Наука о чудесах».