Окно выходит в белые деревья...

Есть русскость выше, чем по крови,
как перед нравственным судом,
родившись русским, при погроме
себя почувствовать жидом.

Но на Руси ища Вандею,

в иконы пулями плюясь,
пошли в чекисты иудеи,
как черносотенная мразь.

Всех заодно одемократив,

потом, как шлак, в один барак
швыряли вас, как равных братьев,
Иван-дурак, Исак-дурак.

Народов братство было люто.

Шли по велению вождя
то русский, то грузин в Малюты,
грузин, как русских, не щадя.

Власть соловецкая давила

народ с помещичьим смешком,
как лапотком лжерусофила,
кавказско-римским сапожком.

И прежде выбитый, внедрялся,

как шагистический недуг,
дух офицерства, генеральства,
не русский дух, а прусский дух.

Куда, пути не различая,

ты понеслась по крови луж,
Русь — птица-тройка «чрезвычайки»,
кренясь от груза мертвых душ?

И несмотря на лавры в битвах,

в своей стране ведя разбой,
собою были мы разбиты,
как Рим разгромлен был собой.

И даже у ракет российских

был в судных всполохах зарниц
звук угрожающий раздрызга
последних римских колесниц.

Неужто русские, обрюзгнув,

свое падение проспят,
и в новом Риме — русско-прусском
произойдет сплошной распад?

Но есть еще в Россию вера,

пока умеют русаки
глазами чеха или венгра
взглянуть на русские штыки.

России внутренняя ценность

не в реставрации церквей,
а чтобы в нравственность, как в церковь,
водили мы своих детей.

Безнравственность — уже не русскость,

но если нравственность жива,
Россия выстоит, не рухнет,
отринет римский путь Москва.

А новый Рим — невозвратимо

пускай развалится в грязи…
Где на Руси паденье Рима,
там — возрождение Руси.

18-24 июля 1974

Это стихотворение о неминуемом развале имперских структур было напечатано лишь через 17 лет…

ТАЙНА ТРУБАДУРА

Помимо той прекрасной дамы,
играющей надменно гаммы
на клавесинах во дворце,
есть у любого трубадура
от всех скрываемая дура,
но с обожаньем на лице.

Стыдится он ее немножко,

но у нее такая ножка,
что заменяет знатность, ум.
Порою дура некрасива,
но трогательно неспесива,
когда приходишь наобум.

Она юбчоночку снимает.

Боль трубадура понимает,
ему восторженно внимает,
все делает, что он велит,
порою чуточку краснея…
И трубадур утешен.
                               С нею
он — просто он, и тем велик.

29 июля 1974

Больница МПС

ОЛЬХОВАЯ СЕРЕЖКА

Д. Батлер