Око Марены

— А зря, — усмехнулся Константин. — Тем более я ведь и не сказал, что они пойдут справедливость восстанавливать, хотя найдутся и такие, типа Мстислава Мстиславовича Удатного. Остальные же либо от испуга большого, чтобы я после Владимира не успел тем же Черниговом или Киевом заняться, либо из желания сироток малолетних на престол усадить, а попутно и парочку волостей или, на худой конец, уездов оттяпать. Так что первое народное ополчение во главе с добрым десятком далеко не бескорыстных Пожарских придет к нам на Рязанщину уже в следующем, после моего воцарения, году. Вообще-то я уже думал об этом, — сознался Константин, устало улыбнувшись, и, самолично зачерпнув узеньким серебряным ковшиком вина из братины, щедро, до краев, долил в кубок воеводе пряного и густого греческого зелья.

— Угощайся, старина, — улыбнулся Константин, глядя на Вячеслава, слегка ошалевшего от услышанного только что и возмущенно засопевшего от негодования:

— Ага, стало быть, думал, а мне, княже ты наш яхонтовый, сказать ничего не удосужился. Не пойму я тебя что-то. Мы разве не в одной команде с тобой? А по сопатке за такое хамское недоверие ты не желаешь, кормилец ты наш?

— Меня нельзя, — нарочито серьезно возразил князь. — Рюриковичи мы. Белая кость, голубая кровь.

— Ну, кость-то у всех белая, — заметил Вячеслав задумчиво, но договорить ему не дал молнией влетевший в светлицу Минька. Не поздоровавшись ни с одним из собеседников, он демонстративно уселся на край лавки и многозначительно забарабанил руками по столу.

Затянувшееся молчание первым надоело Вячеславу.

— Гой, если добрый молодец, — затянул он дурашливо. — А поведай нам, из каких таких краев дальних ты к нам пожаловал? Или тебя вначале надо напоить, накормить и в баньке попарить? Так это мы мигом для дорогого гостя расстараемся.

— Ты мне что обещал, Константин, не помню как там тебя по отчеству? — срывающимся от волнения голосом начал Минька, напрочь игнорируя шутки воеводы.

— Он Владимирович, — мягко подсказал ничуть не смутившийся от такого невнимания Вячеслав и озабоченно осведомился у недоумевающего, а потому молчащего Константина: — Ты, княже, луну с неба ему не обещал, нет? Очень хорошо. А организовать в пригороде Рязани первый пролетарский колхоз под интригующим названием: «Всю жизнь без урожая»? Тоже нет? Тогда я просто ничего не понимаю, — картинно развел он руками.

— Ты сказал, что рабство отменяешь. Было такое?

— Ну, было, — утвердительно кивнул по-прежнему ничего не понимающий Константин.

— Всех ефиопов, коих мы с тобой положили в ужасной стране Конго, надлежит выпустить, княже, — шепотом подсказал продолжающий развлекаться Вячеслав.

— Они не ефиопы! — звонко выкрикнул Минька и чуть тише добавил, зло глядя на князя: — Они такие же русские, как и мы. А ты… А я тебе поверил. Ведь ты же мне слово дал.

— Ах, вон оно в чем дело, — довольно протянул Константин, обрадовавшись, что могущий возникнуть конфликт на самом деле оказался обычным недоразумением. — Так это же пленные из Суздальских земель и взяты на поле боя.

— Ну и что? Ты их всех теперь будешь в рабство обращать? Как Гитлер? Рязань превыше всего, да? На остальных наплевать?

— Да нет, не наплевать, — слегка растерявшись от неистового напора Миньки, начал отвечать Константин. — Ты просто ошибся — они вовсе не рабы. Помнишь, как немцы пленные на наших стройках работали после войны? Вот и у нас примерно то же самое.

— Так то немцы, — уперся Минька. — Они у нас вон сколько всего разорили да поломали. А эти чего?

— А зачем дожидаться? — вступил в разговор Вячеслав. — Мы их, по совету старших товарищей, конечно, — он, церемонно привстав, склонился перед Константином, после чего продолжил, — почти на чужой земле и малой кровью от своих границ отогнали. А тебе пригнали тех гавриков, у которых двойка по бегу.

— Я с ними работать не буду, — заявил Минька. — Я не работорговец и не рабовладелец.

— Нет, о великий мастер. Ты храбрый Спартак… но в детстве, — не удержался от своих трех копеек Вячеслав.

— А с ним я вообще говорить не желаю, — гордо шмыгнул носом Минька. — На пять лет старше, а форсу…

— Стало быть, разговор со мной будет? — понял Константин. — Хорошо. Сейчас я поясню ситуацию. Во-первых, пусть и не по своей воле, а по княжеской, но с мечом они на нашу землю пришли. Заслуживает это наказания? Разумеется. Срок они за это маленький получили.

— Всего-то по три года исправительно-трудовых работ по месту преступления с правом на условно-досрочное освобождение и амнистию, — не удержавшись, вставил свое слово Вячеслав.

— Правильно, — подтвердил Константин. — Амнистию же я планирую провести уже через пару месяцев, после того как война с владимирскими князьями закончится. А сразу отпустить — никакого резону нет. Боевые действия-то в самом разгаре, и у меня нет никакого желания вновь увидеть их в неприятельском войске.

— А почему Гремислав сказал, что ежели они слушать меня не станут, то я могу их хоть через одного шелепугами до смерти забить? — подозрительно уставился на Константина Минька. — И еще сказал, что я…