Око небесное

– Я чувствую себя… пустой. И все болит. Но почему, Джек? Что это? Отчего мне так плохо?

– Брось, не переживай, – сказал он сквозь зубы.

– Я не хочу так себя чувствовать. Хочу дать тебе что-нибудь. Но у меня нет ничего, что я могла бы тебе дать. Я ведь ничто, просто пустота, правда? Просто пустое место.

– Ну не совсем.

В темноте вдруг колыхнулось какое-то движение. Она встала и стояла сейчас перед ним, вся нечеткая и размытая от скорости движений. Когда он поднял взгляд, то обнаружил, что девушка быстро выскользнула из своей одежды; та лежала рядом с ним, аккуратно сложенная.

– Ты хочешь меня? – спросила она неуверенно.

– Ну, теоретически, в каком-то смысле.

– Ты же знаешь, можно.

– Как? – Он иронично усмехнулся.

– Ну в том смысле, что я не против.

Хэмилтон поднял сброшенную одежду и вручил девушке.

– Одевайся, и пойдем наверх. Мы тут только время теряем, а ужин стынет.

– Никак, да?

– Никак, – ответил он с болью, стараясь не смотреть на бесплодную равнину ее тела. – Совсем никак. Но ты старалась. Ты сделала все, что могла.

Как только она оделась, он взял ее за руку и подвел к двери. За их спинами из проигрывателя все еще неслись роскошные, но бесполезные сплетения звука, что представляли собой музыку Равеля. Но оба они не слышали ничего, с несчастным видом плетясь вверх по лестнице.

– Прости, что подвела тебя, – сказала Силки.

– Забудь.

– Может быть, я как-то еще смогу все исправить, каким-то образом. Может быть, я смогу…

Голос девушки вдруг растаял. А в его руке ее маленькие и сухие пальцы вдруг обратились в ничто. В шоке он резко развернулся и вгляделся в темноту.

Силки исчезла. Ее просто выключило из существования.

Потрясенный, не верящий своим глазам, он так и остался стоять, словно примерзший к ступеньке. Но тут дверь выше него распахнулась и на верху лестницы показалась Марша.

– О, – сказала она удивленно, – вот ты где. Поднимайся – у нас гости.

– Гости, – тупо повторил он.

– Миссис Притчет. И она привела с собой много народу – это прямо настоящая вечеринка. Все веселятся и радуются.

В остолбенелом забытьи Хэмилтон преодолел оставшиеся ступеньки и вышел в гостиную. Его встретил шум голосов и вихрь движений. Возвышаясь над группой гостей, стояла женщина-глыба в изумительно безвкусной шубе, в шляпке с украшениями, что кричала о своей покрытой перьями гротескности; отбеленные перекисью волосы металлическими грудами ложились на ее полные шею и щеки.

– А вот и вы! – радостно воскликнула миссис Притчет, заметив его. – Сюрприз! Сюрприз! – Подняв битком набитую картонную коробку, она театральным шепотом произнесла: – Здесь самые миленькие маленькие пирожные, что вам доводилось видеть, – настоящие сокровища! И самые чудесные глазированные фрукты, которые вы…

– Что вы с ней сделали? – хрипло потребовал ответа Хэмилтон, подступая к женщине. – Где она?

На мгновение миссис Притчет смутилась. Затем пестрые куски плоти, составлявшие черты ее лица, расслабились, приняв выражение лукавой хитрости.

– Ну я отменила ее, дорогой. Я вычеркнула эту категорию. Разве вы не знали?

11

Хэмилтон застыл, не отрывая взгляда от женщины. Марша тихонько подошла сзади и хрипло шепнула ему в ухо:

– Будь осторожен, Джек. Будь осторожен.

Он обернулся к жене.

– Ты в этом участвовала?

– Похоже, что да. – Она пожала плечами. – Эдит спросила меня, где ты, и я сказала ей. Без подробностей… так, в общих чертах.

– В какую же категорию попала Силки?

Марша улыбнулась.

– Эдит описала это очень точно. Мелкая мерзость – мне кажется, она назвала ее так.

– Их таких наверняка довольно много, – сказал Хэмилтон. – Неужели оно того стоило?

За Эдит Притчет стояли Билл Лоус и Чарли Макфайф. Оба были нагружены охапками овощей и зелени.

– Большой праздник, – объяснил Лоус осторожно, с тенью извинения, кивая Хэмилтону. – Где тут кухня? Я хочу уже все это куда-нибудь положить.

– Как дела, друг? – поздоровался Макфайф, лукаво подмигивая. – Хорошо время проводишь? У меня тут в рюкзаке двадцать банок пива, не пропадем!

– Отлично, – автоматически ответил Хэмилтон, все еще в шоке.

– Все, что тебе нужно, так это просто щелкнуть пальцами, – добавил Макфайф, порядком уже покрасневший и запыхавшийся. – Ну в смысле, все, что ей нужно.

За Макфайфом выступала невысокая и слишком серьезная фигура Джоан Рейсс. Мальчик, Дэвид Притчет, шел рядом с ней. Замыкая колонну, ковылял угрюмый, но гордый ветеран войны; морщинистое лицо его было непроницаемой маской.

– Все здесь? – Хэмилтону стало дурно.

– Мы будем играть в шарады, – радостно проинформировала его миссис Притчет. – Я к вам заходила сегодня вечером, – пояснила она. – И мы хорошо, всласть и от души наговорились с вашей милой женушкой.

– Миссис Притчет… – начал было Хэмилтон, но Марша тут же заткнула ему рот.

– Отправляйся на кухню и помоги мне все подготовить, – четко и ясно скомандовала она ему.