Окруженные тьмой

— Вот, — кивнул Валера. — Тем более, я к тебе не как вор к менту пришел, а как человек к человеку. Зачем ты так со мной, а, Саш? Я ведь против тебя ничего не таил... Обрадовался даже, когда увидел. Молодость вспомнил. Школу. Дружбу нашу мальчишескую. А ты меня так обломал. Ну, не хочешь помогать — так и скажи. Но зачем палки в колеса ставить? Унижать меня зачем? Ты думаешь, если я бандит, я что — зверь?

— Вообще-то была такая мыслишка...

Валера только головой покачал. Ошибается Саша. Он, Валера, далеко не зверь. Более того, он, Валера, человек. У него своя гордость имеется. И люди есть, которых он любит, и друзья, дорогие сердцу, за которых он кому угодно горло перегрызет. И капитан, кстати, вполне мог быть в числе этих друзей. Хочет он быть в числе Валериных друзей?

Капитан помолчал немного, как бы взвешивая предложение, но потом все-таки покачал головой. Нет уж, спасибо, он как-нибудь так, без дружбы бандитской и без любви. Перетопчется.

— Ох, и дурак же ты... — голос у Валеры был невеселый. — Ты хоть понимаешь, что я тебя теперь грохнуть должен?

Грохнуть? Да за что?! За то, что он Валеру денек в камере попоститься заставил? И теперь его за это грохнуть? Да он, Валера, вообще в своем ли уме? Как это можно — живого человека убивать. Да еще такого, которого ты с младых ногтей знаешь. Вот как он себе это видит?

Валера ничего на это не ответил, только молчал недолгое время. Потом поднял голову.

Пойми, сказал, это не я тебя убиваю (в глазах его стояла тоска), это другой мир тебя убивает.

— Какой еще другой мир?

А то капитан не знает, что есть два мира. Один — это мир порядка, то, что у обывателей называется общество, и все, кто к нему принадлежит. А другой мир — это Валерин мир. Мир тьмы, хаоса, свободной воли. Мир величия и славы.

— Ого! Это ты про бандюганов с таким пафосом? — удивился Саша.

— Бандюганы, Сашка, — это только верхушка айсберга. За ними стоят куда более мощные силы. Если хочешь, стихийные, космические.

Ну, началось, поморщился капитан. Космические силы. Про Гагарина сейчас будут лапшу вешать. Про Белку и Стрелку. Про конструктора Королева и труд Циолковского «Основы русского метеоризма».

— Дослушай, баран, что тебе говорят, — разозлился Валера. — Два этих мира находятся рядом, но смешиваться не могут. У вас одни законы, у нас другие. Все законы у нас другие, понимаешь, все! Моральные, юридические и даже физические. И наш мир сожрал бы ваш, растворил, как соляная кислота.

— Чего же не растворяет? — полюбопытствовал капитан.

Оказывается, между мирами есть невидимая граница. А на границе этой стоят Блюстители миров. Каждый охраняет свой мир, его законы и его традиции.

Саша смотрел на Валеру и думал, что сверхценным идеям подвержены даже бандиты. Но ведь это надо было выдумать — миры какие-то, блюстители. Нет, не мог Валера это все сам сочинить. Наверняка вычитал где-то. Вычитал и крышей поехал. Только не надо это ему говорить. У него ведь пистолет, он от расшатанных нервов и выстрелить может.

— Блюстителей, говоришь? — капитан откашлялся, изображая интерес. — Любопытно. И сколько их всего, этих самых блюстителей?

— Теперь немного, — Валера был абсолютно серьезен, кажется, искренне верил в свои собственные байки. — В вашем мире вообще один остался. А когда последний блюститель у вас падет, тогда мы вас сожрем. И будет только один мир — наш.

Ну, бог с ними, с блюстителями, в конце концов. Но чем же это наш мир так не угодил этим, которые из хаоса?

Валера с ответом не затруднился. Мир ваш, объяснил, фраерский и гнилой. Возомнившие о себе лохи напридумывали несуществующих законов. Кто сказал, что эти законы — правильные? Чем вы за них заплатили? Мы, сказал Валера, за свою правду кровью платим.

— Чужой кровью, — уточнил Саша.

— Да хоть бы и так — какая разница?

— А что это за правда у вас такая — жить на чужой крови?

А это единственная правда. Другой нет. Все вокруг так живет — на уничтожении. Все — от микроба до акулы. Это правда жестокая, но она одна. И почему кто-то решил, что будет жить по-другому? На загробное воздаяние надеется? На Бога?

— Кто как. Кто на Бога, кто на совесть.

— Да нет никакой совести! — свирепо сказал Валера. — И Бога никакого нет, понимаешь? И рая нет, и ада. Ничего нет!

Да он-то откуда знает? Да потому что он был там. Там, за гробом… Не веришь? Ничего, скоро сам все увидишь. Своими, так сказать, глазами.

И Валера поднял пистолет.

— Опять он за ствол… — сказал Саша с досадой. — Хлебом не корми человека, дай из пушки пострелять.

— А что не так? — удивился Валера. — Мы же поговорили. Пора и честь знать.

Пора-пора. Все-то он, Валера, предусмотрел. Но допустил одну маленькую промашку. Саша ведь мент. А им, ментам, тоже стволы выдают.

Капитан еще не закончил свою маленькую речь, еще только собирался ее заканчивать, а в лоб Валере уже глядело дуло его пистолета. Щелкнул предохранитель.

— Шустро, — вынужден был признать Валера. — Как в вестерне. Ну, и что теперь? Стрелять будешь?

— Понадобится — буду.

— А как же закон?

— А это самозащита.