Окрыленные верой

Давид находился в полудреме. Как в цветном калейдоскопе перед его глазами мелькали сцены его жизни. Огромное солнце медленно выползает из-за горизонта, заливая светом весь небосклон и землю. Живое море белых курчавых спин, медленно

плывущее на восток. А темно-синие холмы, над которыми еще не растаял туман, застыли в предутренних розовых лучах солнца. Белокурый мальчик играет на свирели. Нежные звуки вызывают в его сердце такой восторг, что он поднимается на ноги и сам начинает петь и кружиться в каком-то таинственном танце, покачиваясь с высоко поднятыми к небу руками и ожившими ладонями, старающимися удержать солнце.

Но вдруг море разделяется на две половины, и овцы в панике с блеянием и страхом, наталкиваясь друг на друга, устремляются в разные стороны.

– Лев, – кричит кто-то из пастухов, – смотрите, смотрите, он уносит овцу.

Пастушок Давид застывает, как вкопанный. Овца даже не пикнула, когда острые зубы воткнулись в тело, прорывая шерсть, кожу, доставая до самой кости. Кудрявая голова покорно свесилась и болтается в воздухе. Ни одного звука не проронила. Кровавый след стелется за убегающим зверем. Молниеносно Давид принимает решение догнать льва и освободить овечку, чего бы ему это ни стоило. Его ноги крепки и быстры, как у оленя. Сильные руки привыкли к тяжелой физической работе. Быстро сокращается расстояние между зверем и пастухом. И вот уже схватка с животным, решившего растерзать человека, замахнувшегося на его добычу. Еще одно усилие и хищник замертво падает у ног человека. Овечка ранена, но еще жива. На руках несет Давид бедное животное в стадо. Пастухи хлопают себя по бедрам и с восхищением восклицают: « Ну, кто еще на это способен?!».

Неожиданный стук в дверь выводит царя из полузабытья. Движением руки показывает прислуге открыть дверь. Ависага, сума-нитянка, необыкновенно красивая и совсем юная девушка, склонилась в почтении перед Вирсавией.

– Что еще? Что ей нужно? – думает про себя царь, – да, она выглядит очень взволнованной? О, как хорошо изучил Давид этот взгляд своей любимой жены. Когда-то ее глаза, наполненные сле-

зами и страхом, поднимали в нем бурю чувств – острое желание защитить ее, взять под свое крыло, утешить, обеспечить ее безопасность.

– Что случилось, Вирсавия? – спрашивает Давид.

– Адония воцарился, – срывающимся голосом произнесла Вирсавия, опустившись на колени перед постелью царя.

– Сейчас идет пир при Рогели по этому случаю. Он пригласил всех твоих сыновей, священника Авиафара, и военачальника Иоава; Соломона же, сына твоего, не пригласил. Царь, Давид, сейчас весь Израиль ждет твоего решения. Кто будет после тебя? Соломон или Адония? Они ждут, чтобы ты объявил им это. Ведь ты обещал, клялся мне, что Соломону отдашь царство. Иначе, когда не станет тебя, обвинение падет на меня и на сына моего Соломона. Давид, спаси нас, спаси Израиль.

Вирсавия прижала руки к груди и дрожит от волнения. Было видно, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.

Известие неожиданное и требует срочного решения. Давид задумался:

– Адония, сын Аггифы, красивый и гордый. По закону Израиля наследником должен стать старший сын. Авессалома нет на земле живых, значит – Адония. Но всем известно пророчество Нафана о Соломоне, когда тот еще и не родился. И вот Адония восстал. Царский двор расколот на два враждующих лагеря. Адония против отца и Соломона. С ними главный военачальник Иоав, значит, и армия. Господи, только бы не бунт, не война. Да-ааа, долго я наблюдал, как он готовится к войне с отцом. Не терпится царем стать, завел себе колесницы и всадников, пятьдесят человек скороходов. Я никогда не спрашивал его, зачем тебе это, зачем ты это делаешь? Давид взглянул в глаза реальной опасности.

Промедление может стоить много. Но Соломон еще отрок. А сам я каким был, когда меня помазал Самуил на царство. Пятнадцать? Чуть больше? Но достоин ли Соломон быть царем?

Адония явно не тот человек, на которого можно оставить Израиль, он не может быть вождем народа. Он не чтит Бога, нарушает Его заповеди, идет против отца. Что же я медлю, сам Господь выбрал Соломона!

– Господин мой, пришел Нафан, пророк, – известил стражник. Давид жестом показал Вирсавии и Ависаге выйти. С трудом поднялся на свои ноги, встречая пророка стоя.

Короткий разговор и возмущенный Давид отдает приказ:

– Позовите ко мне Соломона, священника Садока, Ванею, сына Иодаева. Садок и Ванея уже стояли под дверьми, готовые ко всему.

Когда они вошли, Давид приказал им:

– Возьмите моего мула и свезите Соломона к потоку Гион. Там помажете отрока на царство елеем из рога скинии и затрубите на трубах и возгласите: да живет царь Соломон! Чтобы все-все слышали это. Потом проводите его назад. Пусть он сразу же воссядет на престоле моем. Он будет царствовать вместо меня. Ему завещаю быть вождем Израиля и Иудеи. Спешите!