Окутанная тьмой (СИ)

Медленными, маленькими шагами, все еще слегка пошатываясь и от слабости, и от чувства пустоты в теле, Хартфилия приблизилась к магу, оперевшись одним коленом на стоящую рядом скамейку. Та только предупреждающе скрипнула, но осталась ее опорой, на счастье не рассыпавшись, сама же Люси, внимательно различая все черты лица Леона, рассматривала его бледное лицо, закрытые глаза, небольшую царапины на правой щеке с засохшей капелькой крови, чуть приоткрытые губы. Просто обычный человек, такой же, как и все, но Люси и сама не до конца могла понять, как он, с виду вроде бы и сильный духом, и в волшебстве мог поддаться так легко, глупо, нелепо. Он ведь наверняка не размышлял, просто не успел подумать о возможных последствиях, просто забыл, что бесплатный сыр только в мышеловке, которая и захлопнулась за его спиной. Исполнение желаний, а тем более таких, вещь трудная и необъяснимая, и самая желанная мысль, крутившаяся в голове Бастии, сделала из него просто капризного ребенка, который так желал ее воплощения в жизнь. Вот только она так и не была исполнена, демон оказался нерасторопным, и это сыграло на руку, ведь, возможно, если бы он решился на это раньше, то рядом с множеством других могил стояла бы еще одна, свежая, но, в отличие от могилы Люси, не пустая. Уже в который раз Люси нехотя убеждается, что люди слабы, как бы ни пытались скрывать это за своими железными масками, как бы ни пытались скрывать свои желания и самые заветные мечты, демоны все равно находят лазейку и пользуются ими, и итог выходит точно такой же, как и с Леоном. И это становится еще одной причиной для Хартфилии, чтобы не потерять себя, не сойти с ума, ведь потерянных, прогнивших и безумных демоном уже и так слишком много развелось. Кто-то должен возвращать эти неразумные создания в Ад, откуда эти выродки, навсегда потерявшие самих себя, не выйдут до конца своих дней. Это и есть работа «чистильщика», и одним из них, тем, кто пытается подняться, а не пасть низко является и сама Люси. Ведь кто-то должен, кто-то обязан защищать этих глупых, слабых людей, которые так просто совершают подобные ошибки, стоящие жизни многим другим людям.

Тяжело вздохнув, опять ощущая напор осколка на легкое, Люси поморщилась, потянувшись к карману, но тут же вспомнила, что лезвие от кинжала так же не осталось в стороне и было применено по назначению. Ничего не оставалось кроме как вновь исполосовать руку собственными когтями, прикрывая глаза и убеждаясь, что эта боль вовсе не боль, по сравнению с дырой в груди. Кровь тонкими струйками стекала вниз от запястья к белым, тонким пальцам, пересекаясь, сливаясь вместе, капая на живот мага. Наконец, рука Хартфилии дрогнула и пальцы еще деревянные, почти не слушающиеся, но знающие этот знак наизусть, начали быстро скользить по коже Леона, не сбившись, не сделав ни одной помарки. Все линии были ровными, аккуратными, уверенными, только несколько капель капнуло не туда, создавая разводы и кляксы, чуть портя превосходную картину и этот знак, сияющий ярко-красным на белоснежной коже.

Опять уставший взгляд Хартфилии перешел на лицо Бастии, она часто делала так, лишний раз убеждая себя, что, не смотря ни на что, поступает правильно, что так и нужно сделать, что это не плохо, что она вновь лезет в чужие дела, вновь возвращая кого-то к жизни. И сейчас она так же хочет знать, хочет быть уверенной в том, что оживит и залечит все раны Леона не зря, что он, очнувшись, придет в себя, осознает свою глупую ошибку, поймет, что даже демон не в силах дать ему любовь, которой и не существует. Вот только никто не может подтвердить всех мыслей Хартфилии, никто не может дать ей гарантию, что все так и случится, ей остается только надеяться на благоразумие мага.

Но прикрыв глаза, Люси уверяла себя, что даже если у нее и нет той уверенности, той гарантии, какой бы и хотелось, что после этого все вернется на круги своя, у нее просто нет выбора, нет того третьего варианта из двух, ведь она не может, да и не имеет права позволить ему умереть. А со всеми этими кровоточащими ранами, переломанными ребрами, острыми осколками, которые наверняка мешают ему дышать, умереть становится слишком легко и просто, и главная задача Люси предотвратить это и не дать ему погибнуть. Искоса девушка глянула и на Грея, того безудержно трясет от такого долгого, мучительного ожидания, кулаки постоянно то сжимаются до побелевших костяшек, то разжимаются, и не нужно быть всевидящим, чтобы понять, что он просто волнуется и очень сильно беспокоится за Леона.