Окутанная тьмой (СИ)

— Конечно, моя маленькая госпожа, — Райто твердо знал, что защищать ее — этого маленького, глупого, вспыльчивого ребенка его обязанность. Он связан с ней, он ее опора, ее защита, ее непробиваемая стена, щит, который должен всегда идти впереди, принимая все удары судьбы на себя. Он знал, что раз дал ей слово, пообещал, то обязан выполнить, сдержать его, и в тот момент Райто был уверен, что сможет, что ему одному это будет по силам. Райто знал, что придется нелегко, знал, что их будут преследовать, пытаться убить, он знал, кто не простит им смерти тети. Знал и понимал, что их беззаботное существование здесь, в родовом замке Анастейши, закончилось и теперь он, и его маленькая госпожа — беглецы-убийцы. И есть только два варианта их наказания — либо их прикажут убить за смерть тети, либо привести сюда и разом забыть обо всем, как о страшном сне, ведь Анастейша дочь Дьявола, пускай и мертвого. Вот только Райто и Анастейша выбрали третий вариант — побег.

— Райто, мне очень холодно, — вздрогнув всем телом, Анастейша обхватила безудержно дрожащие плечи руками, еще сильнее пытаясь укутаться в плед, найденный в доме-музее, где они благополучно спрятались у доброй и слишком доверчивой женщины-смотрительницы, которая с радостью и непонятным для них обоих восторгом приютила и маленькую девочку, и ее пса, не зная всей правды — кто они, что сделали и от кого прячутся. Анастейша ближе подползла к Райто, который мирно, но с серьезным видом, будто думая о чем-то важном, сидел напротив горящего камина, увлеченно, не отрывая взгляда смотря за танцем ярко-рыжего огня, охватывающего сухие щепки — пламя, как и раньше, влекло его, завораживало, и он ничего не мог с этим поделать. — Я обниму тебя, хорошо, Райтик? Ты такой теплый, как я тебя люблю, мой хороший, ты никогда меня не предашь, никогда не оставишь. Ты лучшее и самое дорогое, что у меня есть, мой Райтик, — с детской наивностью она заглянула ему прямо в глаза, улыбаясь уголками губ, будто боясь показаться чересчур милой и доброй для дочери Дьявола, но Райто к этому привык и знал ее внутренний мир, знал ее взгляд, знал ее голос и просто любил. В этот раз она улыбалась через силу, будто ей действительно было больно отчего-то, но скорее всего это ее переживания, нервы и чувство сожаления, которое еще не знал сам Райто, но о котором много слышал. С не озвученной насмешкой над ее искренностью и наивностью, Райто уложил ей свою голову с теплой пушистой шерстью на плечо. Тонкие детские ручки обняли его за шею, зарываясь в шерсть и она, приткнувшись холодным бледным личиком к нему, облегченно выдохнула. — Не дай погаснуть этому огню, Райто, иначе я действительно замерзну. Хорошо? — уже сонно пробормотала она, не открывая глаз, зная, что ответ на этот вопрос не изменится никогда.

— Да, моя маленькая госпожа, — в тот раз, бросая это обещание, не подумав как следует, Райто еще не знал, что из этого выйдет.

Райто хорошо помнил как встревоженно, с каким-то непонятным волнением проснулся ночью — вокруг было темно, ничего не видно, камин давно потух и, видимо, Райто, пригревшись рядом с девочкой, просто уснул, не уследив, но еще больше пугал его и настораживал едкий запах дыма. Он легко проходил, просачивался сквозь щелки под дверью и над, шел и откуда-то с третьего этажа — этот запах, теперь какой-то страшный и пугающий, разбудил Райто, заставил открыть глаза, осмотреться и не зря. Райто легко различил черные клубы дыма, которые быстро заполняли комнату, поднимаясь к потолку. Анастейша сидела рядом, так же обнимая его во сне, полностью полагаясь на него — свою главную защиту и опору, но и Райто не сумел ничего заметить вовремя.