Оле в альбом

19.

Мы шагаем по морозу в поликлинику за «липой»,
чтоб хотя бы полнедели безразлучно провести.
Бруцеллеза и цирроза, менингита, тифа, гриппа
нет у нас на самом деле. Ты нас, Господи, прости.

Головы посыплем пылью для почтительности вящей.
Не карай нас слишком строго за невинный сей подлог.
Мы, конечно, не забыли: Ты и Мстящий, и Казнящий,
но припомни, ради Бога Ты и Милосердный Бог.

Вырос рай под Абаканом: арфы всяческие, лютни…
что положено, короче, райской этой c’est la vie.
Мы вошли сюда обманом, но простятся наши плутни
мы рассчитываем очень) по протекции Любви.

20.

Три дня и четыре ночи.
Такие пошли дела.
И пусть Минусинск — не Сочи:
погода жарка была,

и пусть, что февраль — не лето,
и пусть я — последний враль,
но месяца жарче нету,
чем этот самый февраль.

Три дня и четыре лета:
счастливая сумма семь.
И пусть говорят, что это
не складывается совсем

и пусть что угодно скажут,
но я-то сам испытал,
что суммою этой нажит
значительный капитал.

Три дня, и излета века
тощающий календарь.
И пусть говорят:
аптека, мол, улица и фонарь,

а я затыкаю уши,
была, ору, не была!
Четыре клочочка суши
в сплошном океане зла,

четыре плюс три.
Да Тверди стальные глаза без век.
Четыре плюс три,
у смерти украденные навек.

21.

…Трехлитровая банка сока
на окне стояла, и нас,
если горло вдруг пересохло,
утоляла. Десятки раз.

И не прежде, чем дворник с шарком
за ночной принимался снег,
удавалось дыханьем жарким
сну дотронуться наших век.

22.

Сказку китайскую вспомнил
я в нашей с тобой постели:
женщиною притворилась змея.
Мыслимо ль, в самом деле?

А почему бы, скажи, и нет?
женщиною притворилась:
щедр на диковинки белый свет!
Дальше — она влюбилась.

Так как была хороша собой,
тут же и замуж вышла.
Очень следила она за собой:
как бы чего не вышло!

Время летело. Расслабясь чуть,
выпив вина к тому же,
женщина вдруг проявила суть,
проявила при муже.

Ах, и всего-то на вздох,
на миг змейкой она предстала.
Мужа, однако, не стало в живых,
мужу мига достало:

Знать, впечатлителен слишком был,
видел светло и ясно,
видимо, сильно ее любил.
(Сильно любить — опасно).

Вот так история! скажешь ты.
Ну а при чем тут я-то?
Сколько, мой друг, в тебе недоброты,
злобности сколько, яда!

Что ты, родная, отвечу я
и задохнусь от ласки.
Женщиною притворилась змея
это же было в сказке,

это ж в Китае, давным-давно,
это ж не в самом деле…
и погляжу с тоской за окно
с нашей с тобой постели,

и погляжу за окно.
А там солнце, и снег искрится,
да по разбавленным небесам
чёрная чертит птица.