Олег Ефремов. Человек-театр. Роман-диалог

Сравнение эпох — 1956 и 1985 — по страстности делает историю гипотезой. Все упражняются в заклинании честности. Приглашают в сверхчестность. Как сверхзадача, взятая напрокат у Станиславского. Слово «оттепель» взято у Ильи Эренбурга и говорит о нечеловеческой интуиции литератора. Одноименная повесть вышла сначала (1954) в журнале, а потом (1956) отдельным изданием. Так что слово-птичка вылетело не из хрущевских уст и не в 1956 году, а из эренбурговских и намного раньше. А период называют хрущевской оттепелью, и вот это смещение правды в школе как раз и преподают.

Правда, прикопанная в именах и датах, должна быть откопана — так, для понимания, кто когда был смел, зачем и в каких формах, а кто примазался и почему. Не могу отказать себе в удовольствии процитировать замечательную повесть Тендрякова «Тугой узел», чтобы читатель мог эстетически опереться на время, современность и ту самую правду. Начало у Тендрякова действительно мрачновато:

«Душной июньской ночью Комелев вышел из Сташинского сельсовета, где проводил заседание партактива, сел в машину, уткнул в грудь подбородок и задремал…

На крутом повороте у моста через реку Шору шофер вдруг почувствовал, что Степан Петрович всем телом мягко привалился к его боку. Шофер затормозил на мосту, испуганно тряхнул за плечо, сдавленным голосом окликнул. Комелев не ответил…

Врачи установили — инфаркт.

Секретаря райкома Комелева хоронили через два дня.

Вперемешку с невысоким соснячком стояли кресты и скромные деревянные обелиски с выцветшими фанерными звездами. Пока не пришел народ, на этом тихом сельском кладбище хозяйничал дятел, выбивал звонкую дробь, дурманяще пахло нагретой на солнцепеке земляникой.

В Коршуновском районе не было оркестра — люди молча обступили могилу, из которой тянуло влажным погребным холодком. Дятел спрятался и притих. Крепкий запах земляники как-то сам собой рассеялся.

Председатель колхоза „Труженик“ Игнат Гмызин, вместе с другими несший гроб, осторожно освободил плечо от полотенца, смятой кепкой вытер лоб и бритую голову.

Гроб лег на край могилы. Комелев, тучноватый, важный, с большим желтым, мертвецки матовым лбом, лежал, накрытый по грудь, в своей черной гимнастерке, в которой его привыкли видеть при жизни.

Приминая влажный песок, поднялся на насыпь второй секретарь Баев. Его лицо было усталым, потным от жары, на подбородке заметно выступала щетина.

Игнат Гмызин, отступив в сторону, стал разглядывать собравшихся. И с покойным Комелевым, и с теми, кто его провожал, Игнат проработал много лет.

В изголовье гроба стоит шурин Игната, заведующий отделом пропаганды и агитации райкома Павел Мансуров, плечистый, подобранный, как всегда щеголеватый — полотняный китель выутюжен, легкие сапоги лишь чуть припудрены пылью. Он уронил курчавую голову, хранит в статной фигуре торжественность».

Сценарий практически готов. А сценаристом фильма «Тугой узел», о печальной судьбе которого мы уже говорили, как раз Тендряков и указан. И в старые времена жили-были дальновидные стилисты. Но, как вы понимаете, гробом и кладбищем мрачноватость истории не исчерпывается. Получить удовольствие вы можете два раза. Прочитайте повесть (классика эстетики социалистического реализма) и посмотрите фильм. Найдите отличия, а в фильме найдите Ефремова.

(Я, прямо скажем, здесь ерничаю, но сил нет, как дятел, о правде да о правде, самом частотном слове медиаконтента, посвященного Ефремову. Халва и то более конкретна.)

* * *

В 1983 году состоялся официальный развод с Аллой Покровской, с «которой никогда бы не развелся», но (дальше — слухи) собрался жениться на И. М. (Не собирался, гласит второй слух.) История с гостиницей, кастрюльками, разговор И. М. с мамой, сколько класть сахара, наливать воды и молока. Смех радости О. Н.: вот какая заботливая. Нет, не женился: вдруг захочет только главные роли, и что тогда? (Я все-таки не удержалась и выслушала все сплетни. Урок русский устный.)

Была, по слухам, еще одна сорвавшаяся в восьмидесятых женитьба, когда невеста, облаченная в прекрасный белый костюм, прождала его на пороге загса, а он не пришел. Понятно, что любить его после подобного афронта было трудновато, и дама вытравила упоминания о нем откуда смогла, в том числе из статьи о себе в Википедии. Зря. Земля слухом полнится, но я не видела — значит, никого ни на каком пороге не было. И костюма белого тоже.