Олег Ефремов. Человек-театр. Роман-диалог

— Я помню, что я писал в дневнике. «Король-олень» — явление. Его надо расшифровать. В титрах блестящие имена: Юрий Яковлев, Елена Соловей, Сергей Юрский, Олег Табаков и так далее. Сказано, что сказку Карло Гоцци по памяти записал Вадим Коростылев. Что же он припомнил? О киноопере мечтал режиссер Павел Арсенов. Для Микаэла Таривердиева эта мечта — по духу абсолютно шестидесятническая. Таривердиев потом изящно объяснил прессе, что Вадим написал сценарий по сказке Гоцци, «и они с Пашей предложили мне сделать кинооперу. Мы начали работать, это было очень интересно именно потому, что это был не мюзикл, а опера. Незадолго до того прошла картина Деми „Шербурские зонтики“, и мы хотели сделать нечто подобное. Где был бы минимум текста и максимум музыки». Оглядываться на Европу — на тогдашний музыкальный хит — уже вызов, в котором можно признаться чуть погодя, не сразу, но можно, а сделать это лет на десять и тем более двадцать раньше — опасно. Ласкали шестидесятнический слух слова в моей, так сказать, арии: злу не очень-то везло. Фильм полон намеков, включая утром было утро и мудрость доставалась мудрым — поет скорее добрый, чем волшебник Дурандарте, а зритель понимает, что когда все нормально, это — сказочно. Текст от автора, где я, волшебник, описываю свою профподготовку, можно и сейчас читать детям. Снимался в «Короле-олене» и весь курс Бориса Покровского из ГИТИСа. Я уже женат на Алле Покровской, уже шесть лет Мишке, через год я уйду из «Современника». Надежда на волшебство жива во мне, жжет, она неугасима — и в фильме два пространства, их надо приручить: реальность и маска. Два мира. Маска волшебника напоминала мне маску Сирано в пьесе Ростана. Идея подсказок, волшебная сила поэзии, передаваемой другому, — от автора. Кстати, в «Короле-олене» поет еще никому не известная Алла Пугачева. Я, получается, спел в одной опере с будущей примадонной.

— Песенку волшебника по сей день воспринимают как некий гимн шестидесятых, но я вижу вашу роль как счастливую запись режиссера-волшебника в личном дневнике: удачно показал актерам, снял зажимы колдовскими приемами, переворошил жизнь героев. Впрочем, я уже ни одной вашей роли не вижу без привязки к вашему дневнику.

— Ты — можно на ты, мне так удобнее, — не забываешь, что я специально сохранил свой архив? А фильм вышел незавершенным. Жена режиссера поссорилась с мужем и не приехала на финальные съемки, в картине просто нет финала, к которому все вело — и по музыке, и по драматургии, где появляются король Дерамо, первый министр Тарталья, где драматургический узел должен развязаться. Это не снято. Вместо финала — песня «Это было давно».

— То есть Олег Ефремов — добрый волшебник — спасает и недоснятый фильм. Зрители счастливо любуются вашей улыбкой. Улыбка здесь роскошная заплатка на гигантской прорехе, но ее не видно. Недосказанность! Вы поете убедительно-волшебно, включаете настоящий serendipity. Умение по случаю, интуитивно — волшебно — сделать открытие. Кстати, один из способов научного поиска. Все творчество — серендипити. Шел в неизвестность, интуиция вывела на новую дорогу. Волшебство — в человеке, способном принять озарение. И какое! Люди должны быть похожи на людей, поете вы ну от всей души, словно цитируя свой юношеский дневник: хочу быть человеком.

Сомневался ли отрок Олег в своей будущности? Или так: почему люди собирают архивы чуть не с пеленок?

Но вернемся в отрочество Ефременыша. Растет будущий волшебник, репетирует самого себя в неблагодарной роли: уговорить людей быть похожими на людей. Самая неисполнимая роль на свете.

«28 октября 1937 Совнарком СССР принял постановление № 1952–343 о строительстве Северо-Печорской железнодорожной магистрали». Дорогу строили заключенные, для которых в 1940 году был открыт специальный Печорский ИТЛ, знаменитый Печорлаг, население которого росло быстро. Отправляли туда и вольных специалистов, включая финансового работника Николая Ивановича Ефремова. Платили неплохо, деньги отец исправно посылал семье, но это не искупало его отсутствия — во всяком случае для Олега. 6 апреля 1941-го, когда всё ближе конец учебного года, он сообщает отцу оценки с деталями, за что получил, и по секрету говорит, что у матери от тревоги болит сердце, не спит по ночам. Они собираются ехать к нему в Абезь («если ехать морем, то мама не поедет»). Приходили гости, «с Вадимом на радостях выпили целую бутылку массандры». Письмо нацелено на будущую встречу, все соскучились. Интересная приписка: «Большое спасибо за шоколад, игру и духи»: содержимое посылки из Абези в Москву в апреле 1941 года. «Береги себя, папуля, особенно весной, будет разлив рек, легко простудиться, утонуть. Как только я кончю экзамены, будем собираться к тебе».