Олигархический транзит

Порученную морякам работу никто в экипаже даже не обсуждал: и так было ясно, что захватчики пытаются замаскировать судно, выдать его за другое и как можно дольше скрываться от преследования. Относились к этому по-разному. Старпом, например, считал выходку Боба и его подручных хулиганством, желанием лишний раз поглумиться над всем светом, даже глупостью, которая ни от чего этих новоявленных постмодернистов не спасёт: распознать силуэт «Global Spring» с характерным очертанием палубного груза на борту, разглядеть свежезакрашенные рельефные буквы, наконец, убедиться, что никакого «Hooly Ssysh» с пропиской в Сингапуре в природе не существует, — всё это для опытного моряка не проблема. Скорее уж дурацкие манипуляции могли привлечь к судну дополнительное внимание.

Акимов слишком уповал на здравый смысл. Он ещё не чувствовал вселенских масштабов «проекта», такое трудно вместить, не сойдя с ума.

В тот день до темноты успели только замазать старые слова на обоих бортах и корме. С непривычки все, а особенно Бугаев, выбились из сил. Эмаль на солнце и ветру сохла быстро, однако приступать к написанию нового названия было уже поздно, и Боб распорядился отложить вторую часть работы на завтра и вернуть уставших моряков в тюрьму.

Ночью старпом поймал по пеленгатору загадочное сообщение. Это была иностранная радиостанция, вещавшая по-английски, да ещё с помехами, так что он не всё расслышал и сумел перевести. Сначала сказали про похищение «Global Spring» и предположили, что на судне есть ракеты. Затем вдруг перескочили, без видимой связи, на исчезновение премьера одной ближневосточной страны. Он среди бела дня вышел из своего рабочего кабинета и пропал на сутки. Было что-то про его секретную отлучку на частном самолете, строились догадки об амурных приключениях, и вдруг уже совсем непонятное: «Москва отказалась подтвердить факт незапланированного визита». И опять — про похищение судна и каких-то «изменников» на его борту. Кому изменили эти «изменники»: мировому сообществу, России, какой-то группе стран или мафиозной группировке — было не понять. Удивило ещё, что с самого начала передачи Боб появился в штурманской и слушал тихо и внимательно, а в конце, против обыкновения, даже не поиздевался, только удовлетворённо хмыкнул. Дело происходило глубокой ночью, мастер давно храпел на своем диванчике и ничего не слышал.

Информация (или та её часть, что осела в голове) была настолько нелогичной и туманной, что наутро Акимов не стал и пытаться пересказывать её Красносёлову и в столовой.

На следующий день Бугаев снова качался верхом на доске за бортом, выводя широкой кистью огромные белые буквы HOOLY SSYSH по размеру и форме прежнего рельефа. Рядом порхали летающие рыбы, едва не задевая его широкими крыльями-плавниками, наверху хлопотали Сипенко с Ругинисом, из-за киповой планки выглядывал, хмуро щурясь на солнце, охранник… Нарисовать последнюю S наоборот, в зеркальном отражении, — это озарило внезапно, своей выдумкой Бугаев ни с кем не делился. Будто просто ошибся. А для встречного судна, для всех, кто будет их искать, это станет знаком, что здесь что-то не чисто. В худшем случае, решил он, обратят внимание и пошлют переделывать, — всё приятнее, чем сидеть взаперти…

Никто его выходки не заметил. Ни Сипенко, у которого вообще было туго с иностранным алфавитом, ни охранник, ни даже Киржак, приходивший проверить работу. Скользили взглядом вдоль борта, нависнув над планширем, и всё им сверху показалось одинаковым и правильным.

Разглядел, оказывается, Ругинис.

— Ну и сукин же ты сын! — сказал почти восхищённо, когда их после работы снова заперли в столовой. Но распространяться об этом не стали — ни он, ни Бугаев, так что никто больше не догадался, о чём речь.

Новое имя судна вышучивали, но не слишком весело.

— Свои сразу поймут, что это лажа, — предположил Александр Васильевич. — А какой-нибудь грек или малаец, пожалуй, начнёт рыться в словаре… То есть, наоборот, не начнёт. Поверит на слово.

— Никто за нас не вступится, ни чужие, ни свои, — убеждённо сказал Бородин. — Мы для наших властей иностранцы, им плевать на нас! Раз устроились на работу под другим флагом — значит, с плеч долой.

А уже на другое утро Акимов вернулся с мостика непривычно торжественный и сразил всех известием: руководство компании «Микофрейт» официально обратилось к России за помощью в поиске пропавшего судна, и наши объявили спасение соотечественников на борту «Global Spring» своим долгом и делом чести для страны.

— Вот видите! — сгоряча упрекнул старпома Бугаев дрогнувшим голосом. — Власть не только о себе печётся, как все вы говорили…

— Выходит, не только. Заявления сделаны решительные, это уже хорошо. Лишь бы не молчали. Сказали, что приказ идёт с самого верху. Привлекают даже атомные подводные лодки и стратегическую авиацию. Обещают действовать в тесном контакте со всеми заинтересованными сторонами.

— Какими ещё сторонами? — ревниво спросил Лайнер. — Какие тут стороны, кроме нас и этих бандитов?

— А?.. Наверное, в первую очередь со страной флага. Ну и с судовладельцем.