Читаем Оливия Киттеридж полностью

– Упаси боже, – сказала Бонни. – Когда твоя мать их делала, я всякий раз боялась сломать зуб.

От этих слов, от давным-давно знакомых интонаций жены Хармон почему-то расхохотался – а когда и она рассмеялась вместе с ним, он ощутил острый укол любви, и утешения, и боли. На два дня приехал Деррик, помог отцу срубить и поставить елку, а наутро после Рождества отправился кататься на лыжах с какими-то друзьями. Кевин был не таким жизнерадостным, как обычно, он казался взрослым и серьезным и, может быть, немножко боялся своей Марты, которая не пожелала есть морковный суп, выяснив, что он сварен на курином бульоне. Остальные мальчики посмотрели спорт по телевизору и разъехались к своим девушкам в дальние города. Хармону подумалось, что дом наполнится внуками ох как не скоро.

В канун Нового года они с Бонни легли спать, когда не было еще и десяти.

Он сказал:

– Ох, не знаю, Бонни. Почему-то в эти праздники мне грустновато.

Она сказала:

– Мальчики выросли, Хармон. У них своя жизнь.

Однажды днем, когда дела в магазине шли ни шатко ни валко, он позвонил Лесу Уошберну и спросил, пустует ли еще дом, который тот сдавал этому парню, Бёрнему. Лес ответил, что да и что он больше не собирается сдавать его никаким юнцам. Тим Бёрнем, оказалось, покинул город, – этого Хармон не знал.

– Уехал с другой девчонкой, не с той красоткой-оторвой, что была больная.

– Если решишь сдавать, – сказал Хармон, – скажи сперва мне, ладно? Я подумываю о рабочем помещении.

Потом в январе, в один из тех дней, когда среди зимы вдруг начинается оттепель и снег совсем ненадолго тает, тротуары мокреют, а капоты машин блестят и искрятся, Дейзи позвонила ему в магазин.

– Можешь заехать ненадолго?

На ее коротенькой подъездной дорожке стояла машина Оливии Киттеридж, и как только он увидел ее, то сразу понял.

Дейзи плакала и заваривала чай, а Оливия Киттеридж сидела за столом и не плакала, а непрерывно стучала по столу ложкой.

– Эта чертова всезнайка, невестка моя, – сказала она. – Послушать ее, так можно подумать, что она главный эксперт по всему на свете. Так вот, она заявила: «Оливия, ну не могли же вы всерьез считать, что она поправится!» А я ей: «Ну не все же они умирают, Сюзанна», а она: «Ну знаете ли, Оливия, все-таки многие».

– Похороны будут закрытые, – сказала Хармону Дейзи. – Только семья.

Он кивнул.

– Она принимала слабительные, – сказала Дейзи, ставя перед ним чашку с чаем и вытирая нос бумажным платком. – Мать нашла их в ящике шкафа у нее в спальне, и стало понятно, почему она перестала набирать вес и потеряла даже те несчастные несколько унций, что успела набрать. Так что в четверг ее отправили в больницу…

Дейзи села и закрыла лицо ладонями.

– И это было ужасно, – сказала Хармону Оливия. – Судя по тому, что рассказала мать. Нина не хотела ехать, конечно. Им пришлось звать людей, сотрудников из больницы, – и ее увезли, как она ни кусалась и ни брыкалась.

– Бедная, маленькая, – прошептала Дейзи.

– А этой ночью у нее случился сердечный приступ, – сказала Оливия Хармону. Она помотала головой и шлепнула ладонью по столу. – Господи боже.

Домой он вернулся, когда уже давно стемнело.

– Где тебя носило, скажи на милость? – спросила Бонни. – Ужин холодный как лед.

Он не ответил, просто сел.

– Я не так уж голоден, Бонни. Прости.

– Лучше все-таки скажи, где ты был.

– Просто катался, – сказал он. – Я же тебе говорил, что мне грустновато.

Бонни уселась напротив него.

– Оттого что ты все время грустишь, я ужасно себя чувствую. А я ужасно не хочу ужасно себя чувствовать.

– Я понимаю, – сказал он. – Прости. Мне очень жаль.

Через несколько дней утром ему на работу позвонил Кевин.

– Пап, ты занят? Есть минутка?

– Что-то случилось?

– Нет, я просто хотел знать, все ли у тебя в порядке, и вообще…

Хармон наблюдал, как Бесси Дейвис разглядывает лампочки.

– Конечно, сынок, все в порядке. А что?

– Мне показалось, ты какой-то подавленный. Не такой, как обычно.

– Нет-нет, Кевин. Всё на плаву. – Так они говорили с тех пор, как Кевин научился плавать – довольно поздно, уже почти подростком.

– Марта думает, может, ты обиделся из-за Рождества и морковного супа.

– О господи, конечно же, нет. – Он проводил взглядом Бесси, которая от лампочек перешла к метлам и швабрам. – Это мама тебе сказала?

– Никто мне ничего не говорил. Я просто спросил.

– Она тебе на меня жаловалась?

– Нет, папа, я же только что тебе сказал. Я сам. Просто поинтересовался, вот и все.

– Не беспокойся, – сказал Хармон. – У меня все хорошо. А у тебя?

– Всё на плаву. Ну ладно тогда. Береги себя, пап.

Перейти на страницу:

Все книги серии Оливия Киттеридж

Оливия Киттеридж
Оливия Киттеридж

Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров но обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а предлагающаяся вашему вниманию «Оливия Киттеридж» была награждена Пулицеровской премией, а также испанской премией Llibreter и итальянской премией Bancarella. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили этой книге заслуженный успех. Основная идея здесь обманчиво проста: все люди разные, далеко не все они приятны, но все достойны сострадания, и, кроме того, нет ничего интереснее, чем судьбы окружающих и истории, которые с ними происходят. Заглавная героиня этих тринадцати сплетающихся в единое сюжетное полотно эпизодов, учительница-пенсионерка с ее тиранической любовью к ближним, неизбежно напомнит российскому читателю другую властную бабушку — из книги П. Санаева «Похороните меня за плинтусом».

Элизабет Страут

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
И снова Оливия
И снова Оливия

Колючая, резкая, стойкая к переменам, безжалостно честная и чуткая, Оливия Киттеридж – воплощение жизненной силы. Новый сборник рассказов про Оливию пулитцеровского лауреата Элизабет Страут (премия получена за «Оливию Киттеридж») – это настоящая энциклопедия чувств, радостей и бед современного человека. Оливия пытается понять не только себя, свои поступки, свои чувства, но и все, что происходит вокруг нее, жизнь людей, что попадаются ей на пути. Это и девочка-подросток, переживающая потерю отца и осознающая свою сексуальность, и молодая женщина, которая собралась рожать в разгар праздника, и немолодой мужчина, что не разговаривал с женой целых тридцать лет и вдруг узнал невероятное о своей дочери, а то и собственный сын, который не понимает ее. Оливия, с ее невероятным чувством юмора, смешит, пугает, трогает, вдохновляет. В современной мировой литературе не так много героев столь ярких и столь значительных.

Элизабет Страут

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза