On the Old Road (СИ)

— Скажи своим людям, я не нападу, — в красивом и пугающем голосе прорезались укоризна… и грусть? Повинуясь жесту Наследника, пришлось спрятать пиромантию в кулак. Недалеко.

— Я устала, — Графиня улыбалась окровавленными губами, почти потерявшими человеческие очертания. А Наследник смотрел на неё — и вспоминал записки Предка, в которых тот скрупулёзно записал, как сделал из этой женщины… из этого “жуткого хищника” источник отвратительного кровавого вина. Как она пережила это? Как выжила? Неудивительно, что Алое Проклятие, подпитанное такой болью и, неизбежно, ненавистью, захватило всё, до чего смогло дотянуться…

— Ты знаешь мою роль, — она не спрашивала, утверждала. — Я знаю твоё намерение. Я могла бы уничтожить… попытаться уничтожить твоих людей, — Наследник буквально кожей ощутил, как напряглись его охранители, — …но не стану. Делай, что должен. Я устала питать эти земли ядом. Быть ни на что более не годной маткой для проклятия…

Наследник снова показал себя с неожиданной стороны. Рейнальд полагал, что сейчас кому-то из них — да хоть Дисмасу — отдадут приказ убить Графиню, и дело с концом. Но вместо этого Наследник достал свой пистолет: немного вычурный, с истёртой позолотой, непохожий на массивное оружие разбойника, но от этого вряд ли менее смертоносный. Графиня опустила руки, с шелестом сложив бесполезный веер. Подняла голодные глаза на Наследника.

— По крайней мере, ты честнее его… — выстрел рванул воздух внезапно, не успел стихнуть отзвук почти нечеловеческого уже голоса. И почему-то в этот момент Графиня, прижавшая ослабевшие окровавленные руки к пробитой навылет груди, до дрожи напомнила Рейнальду ту, кого одно уродливое создание с искренним благоговением звало ”Прекрасной Госпожой”.

А потом было возвращение в город. Джейн бурно радовался пропавшей жажде, Самир с Джунией отмалчивались, Дисмас брёл явно на автомате, погружённый в какие-то свои разбойничьи мысли, при этом ухитряясь ловко огибать даже случайные ветки. А Рейнальд смотрел в спину Наследнику. Тот, похоже, этот взгляд чувствовал — но так и не обернулся, лишь изредка поводя лопатками.

***

Город встретил неожиданным известием: все заражённые Алым Проклятием полностью исцелились. Когда Дисмас в первый раз это услышал, то просто не поверил. Как, видимо, и Наследник. Однако по приходу в казармы всё подтвердилось — иначе с чего бы хмурому псарю так лучезарно улыбаться во все нормальные зубы?

А Наследник наложил запрет на вылазки в комариное царство. В целом Дисмас понимал, что это только на время, но всё же вздохнул с облегчением — эта история успела его изрядно достать. Осталось разве что психа Фанатика выловить, и можно будет немного расслабиться.

Да конечно. Рейнальд и не подумал забыть о ночном разговоре, и в итоге, под ворчание Вильи, которая уже практически не сторонилась его, возник на пороге комнаты Дисмаса с характерно позвякивающей торбой.

— С тебя пятьсот монет, за две бутылки, — объявил он. — И поднимай задницу, я с Трейс договорился, её обрыв полностью в нашем распоряжении до завтрашнего вечера.

— Щедро, — удивился Дисмас, откусывая нитку, и отложил благополучно заштопанную рубашку.

— А, — махнул рукой Рейнальд. — Как она сказала — всё равно на разведку уходит.

— И всё то же требование не гадить? — хмыкнул разбойник.

— Оно самое.

Поначалу они молчали. Разожгли костёр, совершенно некультурно взяли по бутылке, приложились. Закусили вяленым мясом, о котором также предусмотрительно позаботились. Рейнальд достал трубку.

— Ну что, кто начнёт? — закурив, наконец подал голос он. — Впрочем, спрошу первым: ладно я на смерть плевал, но ты вроде бы не прóклятая нежить? — а почти такой же похуист. Я похожего не видел ни у кого, разве что у Бальдвина, да и то…

Дисмас со смешком покачал головой. Каким бы порывистым раздолбаем ни казался рыцарь, во внимательности ему не отказать.

— Скажем так, — медленно произнёс он, — мне довелось вляпаться в кое-что, что на какое-то время сделало меня почти бессмертным. То есть — если я умирал, то просыпался в определённом месте и начинал всё заново.

Рейнальд вздрогнул, вскинув глаза на собеседника.

— Скажи… А просыпался ты случайно не у костров? Таких, с витым мечом в центре.

— Нет, — изумлённо-настороженный взгляд рыцаря сменился смесью досады и облегчения. — Я просыпался у Фонарей.

— Фонарей?

— Ага. Фиолетовых таких. С Посланниками у основания.

Рейнальд смешно поморгал.

— А это кто?

— Мелкие и очень уродливые существа. Страшны как божьи грехи, но безобидны и даже полезны. А что за костры ты упомянул?

— А это места, у которых после очередной смерти просыпался уже я, — вздохнул Рейнальд. — Здесь таких нет и быть явно не может.

— Почему?

Вместо ответа рыцарь зажёг на ладони огонёк. Но будь Дисмас проклят, если это был обычный огонь. Столь же непохожий на уже привычное злобное алое пламя Рейнальда, этот золотисто-янтарный огонёк почти не дрожал и испускал тепло. Не жгучий, жадный, разрушительный жар, но мягкое, словно бы придающее сил, хрупкое и в то же время такое… невыразимо живое?