Она

Физически он чувствовал себя на пике, но с силой дела обстояли плохо. Он пытался развить, воскресить свои умения, но концентрироваться было невозможно. «Запрещено», – вспомнил он. И вряд ли они ограничились простым запретом. Он копался в закоулках памяти, пытался припомнить первые дни после тотема. Всё было словно в тумане. Но то, что изначально они не собирались его выпускать, он понял сразу. Пожизненное. За такое преступление можно было ожидать казнь, но в его состоянии это было бы избавлением, а на милосердие рассчитывать не приходилось. Он вспомнил лабораторию, кресло, боль… Они просверлили ему череп, вставили что-то не дающее концентрироваться, мешающее разнести эту тюрьму – этот форт – в прах. А это он сделал бы с удовольствием. И не для того, чтобы бежать, чтобы остаться. Здесь. Под обломками. А вместо этого: два года в темноте, в оковах, с автоматической подачей пищи, как животное на убой, с автоматическим душем и парашей по расписанию. Но ему было без разницы. Он был занят своей утратой. Тогда, как и сейчас, он вообще не думал о своей судьбе. Всё потеряло смысл. Тотем – единственное, что стояло перед глазами. В минуты просветления – между приступами отчаяния и ярости – он тренировался, насколько только позволяли оковы. И повторял про себя всё, что связано с силой. И даже то, что по сути воспользоваться ею он не мог, не останавливало мужчину в попытках пробить нейтрализующий блок и, на худой конец, хотя бы освежить теорию.

Вот и теперь Лаэрт пытался вернуть свои знания, но из-за просверленного черепа и той дряни в мозгу это было нереально. Как только он пытался сосредоточиться, его пронзала ужасная боль, он катался по земле, корчился от боли, но продолжал. Постепенно у него стали получаться элементарные вещи, вроде передвижения предметов и создания энергетических сгустков, но дальше дело никак не шло. Он нащупал место на затылке.

«Наверняка, убрать это может тот, у кого есть сила, – подумалось Лаэрту и вдруг он вспомнил: – Учитель. Как же он забыл!  Его учитель поможет.»

Подогреваемый этой мыслью, он начал действовать. Купил спиртного, нашёл обломок зеркала и стал исследовать свою шею. Нащупав небольшой шрам, он, недолго думая, вонзил нож под кожу. У него не сразу получилось. Шею и плечо залило кровью, он скрежетал зубами от боли, но, наконец, вытащил чип. Дрожащими от напряжения руками он открыл бутылку, сделал глоток, плеснул алкоголь на рану, вытер кровь и натянул свою робу. Пошатываясь как пьяный, он пошёл в переулок.

– Эй, поделись, – окликнул его вонючий бездомный в куче коробок.

Лаэрт протянул тому бутылку, забулдыга жадно вцепился в свою добычу, явно не собираясь возвращать иначе, как пустой. Лаэрт присел рядом. У него за пазухой было ещё, на случай если нищий не отключится после первой. Ему оставалось лишь ждать, а потом, когда тот вырубится, вживить чип. И тогда он – Лаэрт – сможет идти, куда захочет. У него будет возможность посетить своего учителя, не подвергая того опасности.

Часть 2 – Глава 4

Созвездие. Гризеа. Около десяти лет назад.

Лаэрт пробрался на корабль по подложным документам, а приземлившись на Гризеа, отправился напрямик через лес к учителю. Когда-то он прожил здесь десять лет, а после часто гостил по месяцу, а то и дольше. Знал эти места, как свои пять пальцев: леса, дом, пещеры, места проведения обрядов. Облазал всё. И теперь словно окунулся в дни своей молодости. После того, как в нем пробудилась сила, прежняя жизнь рухнула. Он не знал, как обуздать мощь внутри себя. Что с собой делать. Спросить было некого. Отец умер, когда он был еще совсем ребенком, мать незадолго до проявления силы. В восемнадцать лет Лаэрт был предоставлен самому себе. Но даже если бы родители и были живы, вряд ли это что-либо изменило. Ни мать, ни отец не были людьми силы. Знатными, влиятельными – да, но не могущественными. Так что проявление таланта у него было тем более неожиданным. Вдруг, ни с того, ни с сего. Он планировал стать военным, как и все мужчины в своем роду, учился, подавал надежды и вдруг во время одной из тренировок разнес казарму в прах… Вот тогда-то его и нашел старик-учитель. Лаэрт занимался самозабвенно, приумножил свою мощь, стал лучше, сильнее всех. А потом появился этот выскочка. Трон должен был принадлежать ему, Лаэрту, а не непонятному, черт знает, где воспитывавшемуся мальчишке. Его местонахождение, да и сами приготовления к коронации держались в секрете. Все произошло так быстро, что люди учителя и Лаэрта не сумели среагировать вовремя. А после восхождения на трон Князя уже было сложно достать. Пара безумцев попыталась устроить покушение на первом приеме и поплатилась за это. Тогда-то учитель и предложил достать правителя через его любовницу. В то время идея казалась не так уж и плоха. Если бы Лаэрт знал, чем она грозит его семье… Но он был уверен в своей силе. Уверен, что защитит их при любом раскладе.