Она не умела стрелять

Он натянуто улыбнулся. Трясина почти поглотила его, осталось чуть-чуть, и только эта женщина еще давала ему возможность дышать. Какая же она теплая, уютная! Он обнял ее, поцеловал мокрые волосы. Нахлынувшая нежность окатила его горячей волной, он сильнее прижал ее к себе, погладил по спине, вдохнул ее запах. Трясина ослабила свою смертельную хватку, начала медленно отпускать, он почувствовал, как стало уходить внезапное нечеловеческое напряжение.

А Ксане сделалось невыносимо грустно, будто этот убогий дом вот-вот должен был их окончательно разлучить, погубив своей убогостью то зыбкое единение, которое тонкой нитью соединило после долгой разлуки. А есть ли во всем этом смысл? Кажется, разбитый горшок не склеить. Она ошиблась в нем. Разве может московский избалованный щеголь выдержать испытание таким убогим бытом? Нет, никогда. Пожалуй, надо это прекратить.

Она попыталась отстраниться от него и с раздражением произнесла:

– Поехали отсюда, прошу тебя. Мы зря вернулись сюда вместе.

Но он ее не отпустил, поцеловал в лоб, потом в глаза, шумно вздохнул и снова погладил по спине.

– После камеры с нарами в два ряда здесь просто дворец, только очень запущенный. Я помогу тебе.

– В чем? – в ее голосе прозвучало недоверие.

– Навести порядок. Кое-что поменяем, сделаем спальню. Я не настолько беспомощен, как ты думаешь, просто после тюрьмы еще немного в шоке. У тебя, на самом деле, замечательный дом. Помоги мне привыкнуть, не торопи. Ладно? Мне очень сложно сейчас.

В этот момент хлопнула входная дверь.

– Кажется, дети пришли, нам пора, – она вопросительно посмотрела ему в лицо, не понимая, чего от него ждать, он в ответ деревянно кивнул.

– Да, надо знакомиться с семьей.

…Катя сразу кинулась матери на шею, громко, навзрыд, расплакалась.

– Мамочка, мамочка, мы думали, что тебя убили!

Роман остановился на пороге и с недоверием стал разглядывать Родиона. Валентина Захаровна взяла Катю за руку, мягко оторвала от матери, погладила по голове, успокаивая, они все сели за стол. Первым заговорил Родион – серьезный, сосредоточенный.

– Меня зовут Родион Михайлович, я люблю вашу маму.

Ксана, не дожидаясь ответа, тихо добавила:

– Этот мужчина меня спас. Если бы не он, я бы уже давно была мертва, я очень люблю его, и у нас будет ребенок, – она по очереди посмотрела на детей твердым взглядом.

Катя и Рома, не понимая, как себя вести, опустили глаза – такой властный уверенный взгляд у своей матери они увидели впервые.

Катя опомнилась первой и, робко улыбнувшись, попросила Родиона:

– А вы мне купите новое платье?

Роман толкнул ее локтем в бок, девочка ойкнула, Ксана счастливо улыбнулась. Настроение Родиона вдруг резко улучшилось, словно недавняя трясина ему померещилась, и кошмар исчез, уступив место чему-то доброму и светлому.

– Это зависит от того, сколько оно будет стоить. Если больше моей машины, не куплю, – он повернулся к Ксане, – кстати, ты не хотела бы построить здесь второй этаж?

– Давно хочу, – Ксана удивилась.

– А вы что, строитель? – недоверчиво пробасил Ромка.

– Да, строитель, – дети Ксаны, настороженные, словно испуганные лисята, его забавляли. – Предлагаю всем вместе сейчас поехать в ресторан, пообедать, а заодно и обсудить наши вопросы. Согласны?

Они одновременно кивнули, у Родиона отлегло от сердца. Ну что же, знакомство с будущей семьей состоялось. Больше всего он боялся, что придется преодолевать сопротивление – в Крыму к чужакам относились крайне плохо. Но странно, эти люди оказались простыми и доброжелательными. Для Родиона их такое спонтанное, чистое доверие в этот переломный момент стало главной опорой будущей жизни – пока единственной опорой, но он уже знал, что оправдает его. Остальное показалось не таким сложным, только бы поскорее добраться до Коктебеля и остаться с Александрой наедине, узнать ее заново. Это желание распирало его изнутри, мешало дышать и думать.

Неожиданно в разговор вступилась Валентина Захаровна, она обратилась к внукам, будто именно от них теперь все зависело.

– Ребята, у меня есть другое предложение. Давайте их, – она заговорщически кивнула в сторону прижавшихся друг к другу Ксаны с Родионом, – отправим на дачу к Родиону Михайловичу, им надо поговорить, они слишком долго не виделись. А когда они вернутся, пойдем в ресторан, только Родион Михайлович будет без машины, – она лукаво посмотрела на него так, словно ей было важно, чтобы он согласился, – иначе мне не с кем будет выпить шампанское за возвращение нашей мамочки, – Рома с Катей понимающе, как-то очень по-взрослому переглянулись и согласились. – Вот и ладненько, – Валентина Захаровна с облегчением вздохнула.