Она не умела стрелять

Хорошо, если не в Крым, то куда? Где можно прожить месяц без проблем и собрать себя заново? Хорошенько подумав, Родион решил лететь в Хельсинки – там зима, покой, счастливые приветливые иностранцы, аккуратные разноцветные дома, яркие ночные огни. Он представил себе, как будет бродить по улицам чужого города и думать. О Ксане? Пусть и о ней, неважно. Главное – он найдет, наконец, долгожданный покой, соберется с духом, решит, как приструнить жену. Всего несколько лет назад его брак обещал быть успешным, но все изменилось, жить дальше он так не сможет. Виолетта вытеснила его из собственного особняка, до краев заполнив любимый дом своими «духовными потребностями». И он ей это позволил сам, потому что малодушно сбежал в Крым, оставив жену одну. Тогда этот вариант казался единственно правильным, вполне разумным. А был ли другой? Да нет, не было других вариантов. Он настолько устал от своей супружеской жизни за три бесконечных года, что готов был бежать хоть на край света. Поэтому придумал идеальный бизнес-план о крымском подразделении. Только так можно было убедить ее отца в том, что его возможное долгое отсутствие в Москве – тоже уступка бизнесу, и Виолетте придется потерпеть ради будущих благ.

Родион вспомнил, как в течение трех месяцев тщательно изучал специфику Крыма и украинское налоговое законодательство, и громко расхохотался, не опасаясь, что его кто-то услышит. Когда он приехал в Крым, все эти сведения оказались неактуальными, давно устаревшими. Правда, шефа убедили. Господи, как же все они, московские небожители, далеки от реальности!

Утром, спускаясь на кухню, Родион с сожалением рассматривал последствия ночной оргии. На диванах вповалку спали полуголые люди, ковры были загажены напитками, едой, блевотиной, шторы оборваны. «Интересно, во сколько ей обойдется вызов клининговой компании? Наверное, в месячный бюджет городской школы». Он вызвал такси и уехал на работу – подписать бумаги на отпуск и закончить дела. Вечером, вернувшись домой, он неожиданно застал Виолетту с подругой – девушки мирно сидели в идеально убранной гостиной и смотрели телевизор. Подруга была осунувшейся, больной, с отечными веками. Лицо Виолетты, наоборот, казалось свежим, чистым, невинным, будто не она развлекалась всю ночь.

Родион прошел в столовую, открыл и закрыл холодильник – еды не было. Он включил кофейный аппарат.

– Привет, – она остановилась в дверях кухни, странно спокойная.

Родион не ответил.

– Почему ты со мной не разговариваешь?

– Нет сил после вчерашнего, я болен.

– Ну, прости, котик, мы немного порезвились.

– Я понял. Сегодня ночью я улетаю в Хельсинки. На месяц. Новый год будешь встречать со своим стриптизером.

– Как?! – на ее лице отразилось разочарование. – Но я не могу без тебя!

– Извини, твои вечеринки не для меня, я не обязан участвовать в вашей грязной групповухе.

Лицо Виолетты стало злым, глаза сверкнули, и Родион подумал, что она становится уродливой.

– Ты об этом пожалеешь!

– Ты меня пугаешь второй день, я устал бояться.

Родион выплеснул остатки кофе в раковину и вышел из кухни. Боковым зрением он заметил, что зрачки жены неестественно сужены, но не удивился этому. Он больше ничему не удивлялся.

В аэропорту вместо билета в Хельсинки Родион неожиданно для себя взял билет в Симферополь, приземлился в аэропорту к семи утра и уже через два часа, заплатив совершенно безумные деньги таксисту, ошалевшему от такой невероятной удачи, был в Коктебеле.

Он долго принимал душ, словно хотел смыть с себя всю грязь, в которой так неосмотрительно выпачкался в Москве, потом ушел на берег. Море тихо ворочалось у его ног, словно живое инопланетное существо в «Солярисе». Оно в один момент убаюкало его тревогу, избавило от нечеловеческого напряжения. Глядя в небо, подернутое утренней дымкой, Родион принял окончательное решение разорвать нездоровые отношения с женой, словно море подарило ему подсказку, в которой он так нуждался весь последний год.

Почему он обязан жить с Виолеттой? Только потому, что его – избалованного, холеного и беспечного – самого купили для нее, как дорогую игрушку, потешив самолюбие престижной должностью? Вот именно, купили! Эта простая и крайне неудобная мысль неприятно покоробила, но принятое решение уже освободило от невыносимой тоски, которая изводила его столько времени, позволило дышать полной грудью, будто открылся, наконец, свободный от препятствий путь. А до этого он мыкался в потемках, словно слепой щенок, и не знал, где находится выход. Совсем близко, в горах, пряталась Александра. Скоро ее увидит и, наверное, позволит себе поцеловать по-настоящему.

Родион перестал сопротивляться своим желаниям, у него на это больше не осталось сил.